— Давай быстрее, чего ты там? — поторопил его куратор Зайкин.
Толстенные двери отлетного отсека закрылись. Прошла герметизация. То же самое произошло с челноком, в который уже забрались пятьдесят два человека. Потапыч принялся плавно разряжать атмосферу внутри отсека, чтобы при открытии люка в открытый космос — челнок не содрало с креплений. Космические люки отворились. Фиксирующие крепления, что были установлены на потолке, выдвинулись, выводя челнок из нутра Потапыча. Инга включила космические двигатели, и послала команду отсоединения креплений.
Челнок направился к Прорве.
Полет продолжался уже три часа. Космопехи вооружились, подтянули снаряжение, снарядили магазины и теперь занимались кто чем. Одни спали, другие сидели молча и глядели в одну точку, третьи бродили по челноку, имитируя никому не нужную деятельность, четвертые просто трепались.
Мучедаков Игорь тихонько рассказывал Жеке Плотникову про свою жену, будущего ребенка и семейную жизнь в целом. Жека слушал его, разинув рот. Ведь сам он не имел ни опыта семейной жизни, ни близости с противоположным полом.
Вова Волков, проработавший восемь лет в колониальной милиции (аналог земного шерифа или участкового) рассказывал сослуживцам байки из своей непростой жизни.
Петруха Зайкин пытался придумать, куда пристроить захваченную Петровым двухлитровую бутыль самогона. Ту самую, что он пронес на челнок в последний момент, внутри якобы забытого бронежилета. Видимо спер или выторговал самогон у Деда, поговаривали, что он тот еще бухарик. Стажер был явно доволен содеянной диверсией, а вот Петрухе очень хотелось разбить эту самую бутыль новичку о голову. Останавливало его одно — среди космопехов имелись дюже охочие до выпивки, и Зайкин подозревал, что в отместку ему самому что-нибудь разобьют о голову. Что-то потверже бутылки… пулемет, например.
Калашников пытал Старулину насчет того, как она собирается проверять безопасность атмосферы. Саша продолжала объяснение, хотя уже явно теряла терпение.
Стас Кишкин и Монгол прихватили со склада новенькие американские штурмовые винтовки со встроенным умным прицелом, автоматически регулирующим направление ствола в зависимости от положения цели. И теперь парни раздумывали, стоит ли идти на операцию вот с этим умным железом, или же воспользоваться привычными и простыми «Калашами».
Посталовский Сергей (или просто Постал), сидел в компании Задиры, Борецкого и Степанова. Вот он уже давно сменял русский АК (Автомат Калашникова) на американскую AR (Automatic Riffle), и сейчас уже не мыслил боевой операции без умного прицела. Краем глаза он поглядывал на Стаса и Монгола. Пару раз Постал порывался встать и отправиться к ним на помощь, но всякий раз одумывался — надо будет, сами обратятся.
— Да хорош на них коситься! — заметил Задира терзания Постала. — Сами себе геморрой придумали, пускай сами и разбираются, — а затем уже громче, чтобы слышали Монгол со Стасом, добавил: — Есть такая поговорка: «не умеешь срать — не мучай жопу»!
Но те были слишком увлечены делом, и не слушали, о чем говорят окружающие. Зато подтачивавший нож Фазанов Диман, все расслышал и правильно понял. А поняв, осуждающе зыркнул на Задиру.
— Чего, негритос, вылупился? — мгновенно сорвался в штыки Задира.
— Да ты успокойся. Что как ребенок-то в самом деле? — попытался пристыдить его Семен.
— Пускай в свою Африку едет, и на обезьян своих так пялится! А здесь за это и пристрелить можно!
— Успокойся, я тебе говорю! — повысил голос Семен. — Сейчас прилетим — будут тебе и обезьяны, и негры, и бегемоты с жирафами. Настреляешься.
Шутки про Африку и обезьян Фазанова уже давно не трогали. В школе его дразнили шахтером, здесь — негром. И когда, спрашивается, толерантность уже победит? При заселении колоний никто не распределяет человечество по расам. Так почему же тогда белые упорно продолжают притеснять цветных? Да и не такой уж Диман и негр, по крайней мере, не сто процентный. Но окружающим всегда было на это наплевать. Сложно проигнорировать такой замечательный повод для подколов.
Сержант Стрельцов решил воспользоваться перерывом, чтобы поговорить с подругой молодости, Аленой Конюховой. Не видел он ее уже лет десять, и его больше интересовало не то, как у нее дела, а узнает ли она его вообще или нет. Были мысли пройти пару раз мимо, и посмотреть, но Конча вовремя одумался — заниматься такой чепухой не было ни желания, ни времени. Поэтому он просто подошел к группе ученых (которые в отличие от космопехов были в желтых костюмах) и поздоровался.
Алене понадобилось секунды три, чтобы его вспомнить. А вспомнив, она широко раскрыла глаза.
— Приве-е-ет, Гриш, — голос и правда казался удивленным. — А-а-а… ты… тут…
Конча указал на идентификационную нашивку на груди.
— Сержант Стрельцов, четвертое отделение, — прочитала Алена.
Тут между ними втиснулся Артур Сумаев.
— Артур, — протянул он руку, не мигая глядя в глаза.
