ценные бумаги.
— Ах вот в чем дело! — изобразила я озарившее меня понимание и вздохнула тяжко. — Костя, вы хотя бы представляете, сколько раз мне задавали эти вопросы и какое количество людей, и каких именно людей, когда Аркадий сбежал? Хотя бы приблизительно?
— Это могут быть не бумаги, а какие-нибудь безделушки, сувениры, милые вещицы, истинную ценность и предназначение которых вы не понимаете, — напрягся он, явно начиная заводиться.
— Костя, — стараясь выдержать спокойный, доброжелательный тон, принялась объяснять ему я, — я подала на развод с Аркадием через две недели после нашей свадьбы, большую часть времени, пока мы жили вместе, он провел в командировке. И уходя от него, я не взяла ничего из того, что он мне преподносил. Вообще ничего, даже сувенирный магнитик на холодильник. Ни клочка бумажки или салфетки, никаких тряпок, украшений и драгоценностей, вообще ни-че-го!
— Он должен был вам что-то оставить! — заводился парень все больше. — Не мог не оставить! Вы единственная, кто ему был дорог!
— Ну, господи, спаси и все угодники иже с ним! — возмутилась я. — Опять все сначала!
— Так! — вдруг принял он решение. — Мы сейчас поедем в одно тихое место и там спокойно поговорим!
— По-моему, из самого тихого места из всех возможных мы только что сбежали, — усмехнулась я невесело.
— Там тоже хорошо, — пообещал что-то туманное Константин, завел машину и тут же резко повернулся ко мне. — Дайте мне ваш телефон!
Ну вот, а я понадеялась на его нервную забывчивость. Все же он опасен именно импульсивностью, непредсказуемостью и изменчивостью настроения.
Может, нюхает что-то? Хотя не похоже, просто на нервах, видимо, в настоящую передрягу не попадал никогда, так, все за экраном компа, там, конечно, тоже понервничаешь, да еще как, особенно занимаясь серьезными делами… но ведь можно прерваться, встать и, скажем, чайку попить, в туалет сходить, а то и вовсе выйти из игры или программы.
— Мне будет очень жаль, если вы его разобьете, — вздохнула я, доставая смартфон, успев в кармане нажать на отбой.
Он забрал у меня аппарат, открыл до конца стекло на своей дверце и, размахнувшись, закинул его через забор.
Жаль. Но не смертельно, все контакты у меня продублированы по нескольку раз в обычной записной книжке и на флешке.
А вот упоминание о тихом месте, где он собирается со мной приватно беседовать, мне очень не понравилось.
Да что они все, с ума посходили?!
Один идиот сделал пластику и, изменив лицо, зачем-то вернулся, а за ним дура его приперлась, да и Макс пересидел лишнего, вот уж точно: до смерти, и этот туда же! Бежать он теперь не намерен, собрался подзадержаться!
Мне уже пугаться, или еще можно подождать?
Пока я мысленно возмущалась, Костик выруливал по каким-то заброшенным промышленным окраинам и где-то через минут десять заехал по валявшимся на земле воротам на территорию какого-то разваливающегося завода. Нас изрядно потрясло по кочкам и разнообразному мусору, раскиданному вокруг, и мы въехали под крышу огромного заброшенного цеха.
И подъехали к старенькому «фордику», стоявшему прямо у ворот здания.
— Давайте спокойно, — распорядился Костя. — Тем же образом: я выхожу, вы вылезаете из машины через водительскую дверь и так же забираетесь в другую машину.
Ну, блин, физкультура и спорт у меня сегодня сплошные! Забеги по пересеченным местностям и лазанье через препятствия!
— Скоро приедем, — подбодрил он меня, заводя машину.
Да никуда я не хочу с тобой приезжать! И где, скажите на милость, наша доблестная полиция? А?
— Нас не найдут, — словно прочитав мои мысли, успокоил меня Константин таким тоном, словно я была его возлюбленная, с которой он совершал побег от злых родителей.
Дурдом!
Попетляв по каким-то проулкам между корпусами бывшего завода, он вывел машину на одну из окраин города и спокойно повел к центру.
А что бы не остаться на заводе? Кто нас там найдет? И вполне себе подходящее место для беседы, на мой взгляд. Что-то мне это все меньше и меньше нравилось!
А мы все ехали и ехали, проскочив насквозь город и оказавшись на другой его окраине. Постояли у переезда, пропуская поезд, а перевалив через рельсы, Константин сразу свернул налево на грунтовую колею, шедшую вдоль путей, и не спеша покатил вперед.
Где-то через полкилометра он свернул еще на одну грунтовку, и я догадалась, что он объезжает пост ДПС на западном выезде из города.
Приблизительно через полчаса мы выбрались с грунтовок на шоссе и покатили в направлении на Москву.
Так и ехали в напряженном молчании. Все-таки нервишки у мальчика не крученые, и он все чаще настороженно смотрел в зеркало заднего вида, высматривая погоню, и все больше напрягался и нервничал, это было заметно. Понятно — первый адреналин спал и пошел откат всей нервной системы.
