– Интересно, откуда тогда об этом знал Ленин? – не выдержал Игорь.
– Владимир Ильич много читал о развитии своей идентичности, о работе над формой своей идентичности. Уже тогда многие философы предполагали, а некоторые утверждали, о существовании определенного индивидуального состояния души у каждого человека. Учитывая особую техническую направленность прогресса двадцатого века. Мы ни на шаг не продвинулись в изучении наших душ.
– Да, но тон и вектор развития нам задавали Прозрачные в строжайшем соответствии своему плану развития и подготовки нашей цивилизации. Учитывая их опыт, можно сказать, что в развитии своей идентичности они явно преуспели. Возможно, воспитание сознания человечества должно проходить через ошибки и победы технического прогресса. Чтобы определить для себя жизненные ценности, человечество просто обязано пережить искушение технического прогресса, – парировал Игорь.
– На данном этапе развития человечеству сложно судить о правильности или неправильности выбранного пути. И заметьте, я не ищу оправдания всему человечеству, я простой книжный червь, который увидел свое жалкое предназначение в изучении истории. Занимаясь этим всю жизнь, я обратил внимание лишь на одну закономерность: ограниченность воспитания наших душ приводит к непоправимым ошибкам в поступках. Мое мнение однозначное: забота о чистоте помыслов, стремление к бескорыстным деяниям приведут к спасению и развитию нашей цивилизации.
– Вот тут я с вами не соглашусь при всем уважении к вашим идеям. Любое действие равно противодействию. Чем серьезнее зло, тем чище и сильнее добро. Только на противоречии способно воспитаться человечество. Мне порой жаль людей, которым приходиться играть отрицательные роли. Их вклад ничуть не меньше, чем вклад добрых героев. Мне кажется, на этом лежат основы воспитания Прозрачных. А вот когда все за и против понятны, наступает процесс гармонизации общества. Развитие останавливается, возможно, наступает момент, благоприятный для изучения своего состояния, лишь только тогда каждый из нас будет способен изучить себя с беспристрастием.
Немного подустав от диалога, Арон предложил выпить, не дожидаясь ответа, достал из шкафа графин с темным напитком и разлил по стаканам.
– Попробуйте ром, найденный на дне океана в затонувшем корабле. Меня угостили друзья археологи.
От такого искушения Игорь отказаться не смог.
Они стукнулись стаканами и молча отведали напиток. Видимо, каждый выпил за свое.
Напиток был действительно божественный. Ничего подобного Игорю не доводилось употреблять.
– Сколько лет этому напитку? – поинтересовался он.
– Думаю, лет двести, – спокойно ответил писатель.
По нему было видно, что он не заинтересован в материальных ценностях: его одежда, его уклад, все говорило, что он живет своей работой, своим увлечением. Он счастлив изучать историю, это его жизнь.
Игорь и Арон прочитали послание на несколько раз, пытаясь понять, как захватить идентичность Уе в период путешествий. Если ему подвластно время, то его путешествия мгновенны.
«Да, как всегда, вопросов больше, чем ответов», – подумал Игорь.
Арон Игоревич перечитывал снова и снова послание, пытался найти что-то, что дало бы подсказки.
Время уже было позднее, нужно было собираться домой. Все, что произошло с Игорем за этот день, вновь вернуло его на путь приключений и опасностей. Он вновь испытывал чувство азарта. Это непередаваемое ощущение пропитывало все его тело.
Ему нужно быть очень осторожным, чтобы его семья вновь не пострадала. Всю дорогу к дому Игорь размышлял, как уберечь семью от опасности.
Дочери уже спали, супруга сидела на кухне, что-то вязала и по привычке ждала его. В ее глазах Игорь сразу прочитал тревогу.
