была некоторая ротация, хочу подчеркнуть. Членство не было перманентным.
В.: И давало ли вам членство в этом клубе доступ к самому президенту?
О.: Конечно.
В.: В следующем параграфе вы пишете, что у вас наладились хорошие отношения с дочкой президента Ельцина Татьяной Дьяченко.
О.: Это правильно.
В.: И также с ее близким соратником и далее мужем — господином Валентином Юмашевым.
О.: Да, это так, но в обратном порядке. Сначала у меня хорошие отношения с Юмашевым, а потом уже я подружился с Дьяченко.
В.: Ну, это люди, которые были ближе всего к Борису Ельцину, которые оказывали на него самое большое влияние. Согласны ли вы с этим?
О.: Татьяна действительно была близка и оказывала влияние на президента Ельцина, Юмашев тоже оказывал влияние, но не только эти двое. Был достаточно широкий круг людей, которые оказывали влияние на президента Ельцина.
В.: Я утверждаю, что госпожа Дьяченко и господин Юмашев — это были те люди, которые оказывали самое большое влияние на президента Ельцина в 1995 году. Вы спорите с этим?
О.: Нет, нет, я согласен с этим.
В.: В таком случае можем ли мы считать, что помимо того, что у вас был прямой личный доступ к президенту Ельцину, у вас было еще косвенное влияние на президента через госпожу Дьяченко и господина Юмашева?
О.: Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду под прямым и не прямым влиянием. Я иногда встречался с Ельциным в теннисном клубе. Что значит влияние на президента, только потому что я с ним встречаюсь? Как я могу на него влиять? А второе, я не использовал свою связь с Юмашевым и Дьяченко на первом этапе наших отношений. Я не пытался убедить президента совершить какие-то действия на первом этапе. Позже, позже, действительно, когда я принял решение пойти в политику, уже лично заняться политикой, тогда, безусловно, я использовал господина Юмашева и госпожу Дьяченко как силу, которая позволяла мне объяснить мои цели.
В.: Ельцину? В 1995 году вы уже начали вести политическую жизнь?
О.: Да, чуть раньше, я начал вести политическую жизнь в 1994 году. И как бы чертой явилась попытка покушения на мою жизнь в 1994 году. Я провел десять дней в Швейцарии, где я ничего не делал, только думал и думал о том, что происходит, осмысливал происходящее. Тогда я и принял решение, что если я лично, именно я лично не стану участвовать в политической жизни, то очень сложно будет вообще построить в России какой-то бизнес.
В.: Просто спрашиваю, в 1995 году были ли эти два человека — Юмашев и Дьяченко — полезным способом влияния на президента Ельцина, так или нет?
О.: Дьяченко практически нет, Юмашев — да, действительно.
В.: ОРТ. Как нам известно, это было акционерное общество, созданное в 1994 году, куда перешли активы «Останкино» — Российской государственной организации по теле- и радиовещанию. Я хочу задать вам ряд вопросов.
В параграфах 45 и 46 вашего свидетельского показания вы говорите нам, что «Останкино» было частично приватизировано, когда активы перешли в ОРТ, и что вы и ряд других российских бизнесменов приобрели все 49 % акций, которые продавались государством.
О.: Да, это правильно.
В.: Это вы собрали консорциум российских бизнесменов, которые приобрели 49 % акций?
О.: Да, я.
В.: Частичная приватизация телерадиовещательного бизнеса явилась результатом успешной кампании лоббирования именно вами?
О.: Конечно.
В.: В ваших показаниях вы говорите, что вы лично встретились с президентом Ельциным, чтобы обсудить этот вопрос. «Мне удалось убедить господина Юмашева и генерала Коржакова и через них президента Ельцина, с которым я встречался лично, чтобы обсудить этот вопрос, что государство должно превратить „Останкино“ в акционерное общество, оставив за собой 51 % акций». Это правильно, да?
О.: Правильно.
В.: Не правда ли, вот это как раз пример ваших возможностей? Благодаря знакомству с Юмашевым, с генералом Коржаковым в данном случае, лично выйти на президента Ельцина и убедить его, что разумно было бы частично приватизировать «Останкино». Это как раз пример того, как вы использовали этих двух лиц, для того чтобы повлиять на президента.
О.: Да, правильно.
В.: Всегда ли было такое понимание между вами и президентом, что вы и ваши коллеги, партнеры будете управлять ОРТ? То есть договорились ли вы с президентом таким образом, что вам будет принадлежать 49 % плюс контроль управления?
О.: В общем и целом, да. Так подразумевалось, я представил причины — почему. Без контекста причин бесполезно обсуждать, что произошло. А контекст был очень простым. Во-первых, я хочу, чтобы вы четко поняли, что это был не бизнес, это был не бизнес! Потому что ОРТ — центральный канал, Первый канал, он нес убытки, только убытки, и задолженность более двухсот миллионов долларов.
