свободны, только заколоты за ушами, чтобы не лезть в лицо.
Она отличалась от той, кто носил смешные шляпки и туфли на мощеных улицах Небесного города. Она заговорила ясным голосом:
— Мы слишком долго жили под давлением тиранов, — она повернулась, ветер поднимал и трепал ее волосы. — Пора тебе решить, как долго ты хочешь жить под давлением.
— Мы не под давлением, — сказала Нейра. Она сжала посох. Она была в кожаной броне, что открывала почти все ее тело, например, живот. Ее черные волосы падали на спину, и их не трогал ветер.
— Тогда зачем ты присоединилась к Играм? — осведомилась Иветта.
Бартоло выступил вперед, каштановые волосы были засаленными. Его коричневые штаны нависали на сапоги, куда были заправлены.
— Мы пришли на Игры, чтобы показать свое достоинство. Чтобы показать Великим семьям, что мы уже не те, у кого можно воровать, — он шагнул к Нейре и ухмыльнулся. — Мы пришли постоять за себя, потому что Эль-Асим позвал нас и показал, что пришло наше время.
— И что вы почувствовали, когда он бросил вас? — тихо спросила Нейра.
Бартоло склонился, хмурясь.
— Он потерял почти все племя, — он повернулся ко мне. — Мы поняли.
Павел опустил голову, облизнул губы и поднял взгляд к небу.
Гадул, высокая темнокожая женщина, выпрямилась, сидя до этого на корточках, и подняла палку.
— Время отдыха кончилось.
Я почти ничего не знал о ее племени. Не знал ее фамилии, языка. Не знал ее историю.
Она опустила ветку и посмотрела на Нейру.
— Великие семьи ранены. Осталось лишь три, две их них разделены пополам. Пора атаковать.
Разделены Ино и Лебланк, но пополам ли? Я не был уверен.
Иветта подставила лицо ветру и закрыла глаза.
Раджи, командир «Джихана», выпрямился, напоминая великана.
— Кадар Эль-Асим многому меня научил, и лучше всего было то, как остаться вдали от боя. Он научил, что лучше прожить еще один день, чем бороться и умереть в бессмысленном бою, где мы не знаем, за что сражаемся.
Я нахмурился. Нейра склонила голову и глубоко вдохнула, поджала губы, словно знала, что он хотел сказать. Я не знал, хоть это был мой командир.
— Но тут мы знаем, за что боремся. За право жить в мире. За право жить, как прикажет сердце.
Камар, командир «Карида», провела рукой по темным волосам, а потом хрипло сказала:
— У нас есть преимущество. Мы побороли Хана, их оружие. Мы победили.
— У них есть дальнобойные пушки, — сказала Наджат, шагнув к Нейре. — Пушки пробьют «Найма», словно это масло.
— Но мы знаем, как с ними справиться, — сказала Иветта. — Пушки тяжелые, их не поднять в воздух. Они могут быть на летаран, а мои люди могут убрать их из боя.
Командир «Маизы», Мудар, опустился на камень и сорвал травинку. Он поднял плечо.
— Мы собирали информацию. Много. Великие семьи задумали что-то большое. Они не думают, что мы должны жить, — он посмотрел на Нейру, борода спускалась на его грудь. — Они хотят убить нас всех.
Не они. Рожденные небом.
— И, — Джамила скрестила руки на груди, — кто такой Боб?
Я забыл, что не все в круге знали правду.
— Со звезд на нашу планету упали люди.
Наджат поджала губы в шрамах.
— Боги?
— Нет. Люди. Они летели среди звезд на корабле. Этот корабль поврежден. Они не могут дышать нашим воздухом.
— Какая нам разница? — спросила Наджат.
Я искал слова, чтобы быстро все объяснить.
— Рожденные небом дали нам Метки, чтобы управлять нами. Великими семьями управлять проще всего. Чем смешаннее наша кровь, тем сложнее нами управлять.
Иветта с отвращением отпрянула.
— Им нужен металл, чтобы починить корабль, но у нас мало плерона, он плохо подходит им.
— И, — тихо спросила Иветта, — что они сделают?
