Когда они выживут.
Она построит школу.
На летаран Ясу Норико Чиэ вытерла руки о подушку. Сколько еще она изменит?
Цвета.
Бирюзовый и синий напоминали ей о временах, когда она была незначительной. Она схватила синюю подушку и бросила.
Занавески. Она подошла к ним, дернула и бросила к подушке.
Она отбросила другие подушки.
Низкий круглый стол она оттолкнула к стене.
В центре почти пустой комнаты с горой ненужных вещей она судорожно дышала, гладила вышивку лилового жилета. Ее пальцы провели по алой юбке, ей нравилась свобода этой одежды.
Хитоши прошел в комнату и вскинул брови при виде груды.
Она молчала.
Он улыбнулся и склонил голову, взял ее за руки.
Она обхватила его ладони, не прося его утешения и поддержки. Его улыбка стала шире, карие глаза горели гордостью, любовью и уважением.
— Ты невероятна, Это Чиэ.
Она покачала головой.
— Чиэ Ясу Норико.
Он рассмеялся и кивнул.
— Ты невероятна, Чиэ Ясу Норико.
Кого она обманывала? Не его.
— Чем я это заслужила?
Он тряхнул головой.
— Не меня выбрала Оки. Она выбрала тебя. Разве не так?
Он не помогал. Она пока что боялась всего.
Он скривил губы и выдохнул.
— Ты хоть понимаешь, как ты бесстрашна?
— Нет, — она не понимала.
— Когда ты борешься за то, что тебе дорого, ты забываешь о себе.
— Тогда мы боролись за Оки. Ино Нами хотела ее убить.
— И она это сделала.
Чиэ подавила боль.
— Люби этот город. Люби этих людей. Создай Ясу Норико. Определи их традиции и взгляды. Веди их.
— А если я их подведу?
— Что случится, если ты упадешь?
Она закатила глаза. Он сжал ее пальцы.
— Ты встанешь. Поверь. Ты будешь прекрасна.
Она выдохнула, слабо улыбаясь, и коснулась его челюсти.
— Я тебя люблю.
Он обхватил ее пальцы и прижал к нежным губам.
— Я тебя люблю, и я хочу увидеть, какой мир ты создашь.
— Только нужно выжить сегодня.
Он обхватил ее голову и поцеловал в лоб.
— Мы выживем, Чиэ Ясу Норико.
После стольких лет обращений к ней иначе, именем, что подчеркивало, что она такое, а не кто, было странно слышать новое имя.
Это имя манило свободой от давления.
Она схватила его за запястья, надежда с болью расцветала в груди.
Он улыбнулся ей.
— Мы выживем.
