пальцем по наушнику. — Можешь настроить меня на канал «Далекой звезды»?
— Готово.
На экране терминала высветился значок. Дрифт нажал на него, включил связь и украдкой облизнул губы. Вот сейчас–то все и может полететь к чертям, а если его обещанное укрытие откажет им в гостеприимстве, лучше не думать о том, сколько у пего шансов сохранить команду или унести ноги от европейцев. Но не тащить же людей туда, не получив вначале хоть какие–то гарантии. Линия затрещала и ожила — скучающий женский голос проговорил в ухо с североамериканским акцентом:
— Космодром «Далекая звезда».
Он постарался выговаривать гласные точь–в–точь как она. Люди всегда приветливее реагируют на знакомый акцент.
— Это «Поминки по Тамсину». Просим посадки и открытую линию с Александром Крузом.
Он произнес все это с такой небрежностью, словно ничего естественнее на свете и быть не могло, и это неприятно удивило собеседницу.
— Прошу прощения, сэр?
— Мой корабль просит посадки, — пояснил Дрифт, — а мне нужно срочно поговорить с Александром. — Он приложил усилие, чтобы голос звучал бодро и деловито, без снисходительности или враждебности. Другой человек, не так мастерски умеющий заговаривать зубы, может, и попытался бы припугнуть или пристыдить диспетчера, чтобы добиться своего, но Дрифт твердо знал: люди обычно не горят желанием открывать дверь тому, кто их оскорбил. — Он ведь все еще управляет космопортом, верно?
— Хм… да, сэр, — ответила диспетчер, и в голосе у нее по-прежнему отчетливо слышалась неуверенность, — но мистер Круз не принимает звонки от неизвестных.
— Вполне понимаю, — успокаивающим тоном ответил он, и поверьте, я бы не стал просить, если бы это не было так важно. — Он поколебался, но выбора особого не было. — Вот что я вам скажу: не будете ли вы так любезны связаться с ним и сказать, что Габриэль хочет поговорить с ним насчет Тантала? Если он откажется принять мой звонок, я вас больше беспокоить не стану.
— Я… Хорошо, сэр, подождите минутку.
— Насчет Тантала? — переспросила Дженна.
— Планета такая, — невозмутимо пояснил Дрифт, отключив пока микрофон в наушниках. — С орбиты она выглядит зеленой, и ученые сначала надеялись найти там внеземные формы жизни, но потом оказалось, что это просто какой–то химический элемент в почве или что–то в этом роде. Я там как–то спас Алексу шкуру, хотя он меня не поблагодарит, когда я ему об этом напомню.
— А если она сейчас скажет, что он не хочет с тобой разговаривать? — вклинилась Цзя. — Ты ей оставил лазейку.
— Я дал ей возможность переложить ответственность на другого, не соединяя меня напрямую и не отклоняя звонок, который ее босс, может статься, захочет принять, — сказал Дрифт, вглядываясь в надвигающееся побережье Нью-Джерси — сплошная сталь и бетон. — Вот и вся лазейка.
— Так что, сажать, что ли? — спросила Цзя, начиная поворачиваться носом к огромным зданиям с рекламными щитами двух–трехметровой высоты, такими яркими, что видны были через полосу океана.
— Погоди, дождемся ответа, — сказал Дрифт.
На этот раз пилотесса все–таки оглянулась на него через плечо.
— Не говори, что ты заставил меня лететь сюда без всякой…
— После того, что только что произошло, лучше удостовериться, что здесь безопасно, — оборвал ее Дрифт. — Алекс — порядочная сволочь, но если он скажет, что даст нам убежище, значит, даст. Если я не дождусь от него такого обещания, пожалуй, лучше будет попытать счастья где–нибудь в другом месте.
Коммуникатор пискнул, и Дрифт включил связь, прежде чем Цзя успела возразить.
— Алло?
— Это Алекс Круз. Кто говорит?
— Алекс, ты отлично знаешь, кто говорит, — сказал Дрифт, оставив нью–джерсийский акцент, и голос у него стал резким.
Круз — это тебе не скучающая диспетчерша, которую нужно умасливать. Он всегда был человеком из льда и стали, скованным рамками своего нелепого морального кодекса, такой с места не сдвинется, пока не столкнешь. Вряд ли он изменился теперь, когда сделался владельцем серьезной недвижимости и внешне легального бизнеса. А кроме того…
Повисла пауза.
— Ты мертв.
В этих словах не было угрозы. Тон был такой, словно человек никак не может поверить собственным ушам.
— Значит, ты медиум, поздравляю, — огрызнулся Дрифт: голос Круза всколыхнул давние воспоминания и вернул к жизни манеру речи, свойственную когда–то Габриэлю Дрейку. Дрифт и не пытался этому противиться: нужно было, чтобы собеседник ему поверил, и поскорее. — У меня тут корабль ждет посадки, и кофе бы тоже не помешал.
