— Я что, заикаться стал?
— У тебя на коленях сидит голая женщина…
— Ну, вообще–то еще не совсем го…
— …а у тебя все мысли об экипаже? — Майя нахмурилась. — Единственный экипаж, который тебя когда–то заботил, — это те, с кем ты собирался переспать, да и то — забота, пожалуй, слишком громкое слово. Я уже начинаю думать, а может, ты все–таки самозванец? Или просто на мужчин переключился? — Глаза у нее вдруг широко распахнулись. — Так вот оно что, у тебя роман с тем качком, который пришел с тобой? Классные у этого здоровяка татуировки, между прочим. Он же маори? А другой так вообще красавчик.
Тон у нее был насмешливо–серьезный, но Дрифт видел, что это что–то вроде двойного блефа. Ее и правда обидело, что он может думать о своем экипаже, когда она сидит у него на коленях. Честно говоря, это его и самого несколько обескуражило.
— Май, — осторожно сказал он, — дело прежде всего, вот и все.
— Ты и правда изменился.
— Да, у меня появились кое–какие понятия о долге и совести. — Он нахмурился. — Погоди секунду. Так Михей, по- твоему, красавчик?
— Его Михеем зовут? — небрежно переспросила Майя. — О, да–а–а. Даже не знаю, что я делаю тут с тобой, с ним, пожалуй, веселее было бы…
Дрифт сжал зубы и постарался убедить себя, что поступает правильно. Получилось не очень.
— Май, они оба — из моего экипажа, и я за них отвечаю. — «И мне позарез нужно сохранить с ними хорошие отношения». — Мы с тобой можем развлечься как захочешь, или… — Он снова сжал зубы. — Или можешь пойти к Михею, если он тебе больше нравится. Но я не могу бросить их за решеткой.
На лице Майи появилось странное выражение, незнакомое Дрифту. Несколько секунд она изучающе смотрела на него, а затем закусила губу.
— Небо и звезды, да ты что, серьезно, что ли?
Он кивнул.
Она вздохнула.
— Ладно. — Закатила глаза на секунду, словно производя в уме какие–то сложные вычисления, потом снова посмотрела на него. — Готово.
Дрифт нахмурился.
— Вот так просто?
— Микросхема в голове, — усмехнулась Майя и постучала пальцем по шипу на черепе. — В моей маленькой хорошенькой головке много сюрпризов. Ничего особенного, конечно, так не сделаешь, но зажечь в камере для задержанных знак «выход свободен», закрыть или открыть замок на двери, включить или отключить сигнал тревоги…
— Окна затемнить, лампу зажечь? — спросил Дрифт.
— Вот именно. — Она самодовольно улыбнулась. — Что, Габриэль, завидно?
— Еще как, — признался он. — Спасибо. — И только сейчас спохватился. — А, да, кстати. На самом деле Габриэль Дрейк не настоящее имя.
— В этом я никогда не сомневалась, — лениво отозвалась Майя, — да и меня, представь, зовут не Майя Такахара. Но что значит имя для людей с такой биографией, как у нас с тобой? — Она досадливо вздохнула. — Ну ладно, мне тебя еще, как–никак, Нане представлять — так как ты себя теперь называешь?
— Меня зовут Икабод Дрифт, — ответил он.
— Икабод Дрифт? — Майя нахмурилась и покачала головой. — Очень жаль тебя расстраивать, но что–то я не представляю, как буду выкрикивать такое имя.
Дрифт постарался не показать, как его задело это небрежное замечание.
— Можешь мне поверить, ты будешь в хорошей и многочисленной компа…
Он не договорил: она наклонилась к нему и прижала губы к его губам, а рука потянулась к его затылку и запустила пальцы в волосы. Он горячо, инстинктивно отозвался на ее поцелуй. Несколько долгих жарких секунд они не размыкали губы, наконец она отстранилась, он потянулся за ней, но тут неприятно напомнили о себе наручники, которыми он был все еще пристегнут к стулу.
— Я с семнадцати лет не была в хорошей компании, — сказала Майя таким будничным тоном, словно и не целовалась с мим только что, — с чего бы мне сейчас менять привычки?
Она снова наклонилась, но на этот раз уперлась руками ему в грудь — теперь ее лицо было на пару дюймов дальше, чем он мог дотянуться.
— Так, значит, Дрифт? Ну, это еще ладно, слыхала я фамилии и похуже — но Икабод?
— А что не так с Икабодом? — возразил Дрифт, стараясь не заводиться.
Его мимолетные сексуальные приключения с Майей всегда были поспешными, вороватыми, и в то же время в них присутствовал какой–то странный азарт — видимо, теперь ей этого не хватало.
