на улице не представлялось возможным. Мы зашли в небольшое кафе. Можно было выбирать блюда, как в столовой, перемещаясь с подносом около витрины.
Не помню, что взял Андрей, но я помню то, что глубоко в душе «лелеяла» свой релапс. Я понимала, что действовала неправильно, но слушала своё расстройство и потакала ему. Я заказала гречку и сёмгу. Андрей намекнул мне, что это «попахивает твоими заморочками», но я сказала: «Конечно же нет, о чём ты».
Да, я могу поесть гречки или рыбы сейчас, это приятные вкусы для меня, но тогда я выбирала продукты не из-за вкуса, а из-за калорий. В рекавери важно проверять, почему вы хотите съесть то или иное блюдо.
Я понимала, что намеренно выбираю «что имеет меньше калорий и не такое вредное», но не могла «ударить по рукам» своё ОРПП и заказать то, что даст мне идти дальше в восстановлении. Я находилась в «спокойной зоне расстройства», и оно меня усыпило.
•
Андрей позвонил своему другу (тоже Андрею), был час дня. Второй только проснулся, но сказал, что, пока мы будем до него ехать, он приведёт себя в порядок, так что мы можем выдвигаться. Мы поехали на троллейбусе, где на отдельном сидении находилась женщина с проездными билетами. Обычная ленточка из бумаги с напечатанными билетиками! Я не видела такой с детства.
Мы подошли к нужному дому, по дороге купили торт. Друг Андрея жил (и живёт) с девушкой, и я автоматически боялась возможных триггеров: «Вдруг она худее меня? Вдруг мы сейчас придём, а она будет есть овсянку на воде? Что тогда? А я в таком виде… 3 месяца ем всё подряд…» – мысли были самыми дурацкими и неправдоподобными. Страх мешал мне свободно дышать и ощущать.
Мы зашли в квартиру и сразу прошли на кухню: было уютно и светло. На тот момент я выглядела пухлой в прямом смысле: отёки на теле были очень сильными. Мои бёдра очень здорово раздуло, моё лицо было круглым, я могла терпеть это и смиряться, но я боялась нового человека рядом с собой. Несмотря на это, Андрей всегда смотрел на меня, как на самую красивую: с отёками я или нет.
Мы сели за стол. Я осматриваюсь на кухне: на антресолях в ряды стоят пустые банки из-под протеина. Друг говорит: «А, торт у вас… Ну, сейчас я чай сделаю. Торт, конечно, не очень хорошо с утра, мы обычно с Катей овсянку едим, ладно, ничего, иногда можно». «Начинается!» – подумала я, но виду не подала.
Тут заходит Катя. Я не знаю её роста, но он явно небольшой. Может, 150—155 сантиметров. И она худенькая. Симпатичная миниатюрная девушка с татуировками на ногах. Я же, конечно, готова была провалиться. Я набрала 10 килограмм, попрощалась со своим худым телом, вся отекла, на мне была одежда 48-го размера вместо 42-го: «Зачем меня сталкивают с ней, мне что, так легко??»