– А, я думал, что ты в курсе. – Я сделал печальное лицо. – Я главный герой одного сценария… У меня даже есть специальный плащ. А он – мой напарник, как Робин у Бэтмена.
– А Бэтмен – горячий парень.
– Робин тоже ничего, – вступилась Гэби.
Ого. Она защищает Лекса? Я потрогал ее лоб – нет ли у нее жара. Гэби отпихнула мою руку и протянула мне кусочек пармезана.
Дверь распахнулась, и в кухню вошел Лекс с парой бутылок вина в руках.
– Извини, попал в гребаную пробку.
– Следи за языком, – вскинулась Гэби.
Мы с Лексом переглянулись. Он подошел к штрафной банке и сунул в нее долларовую купюру.
Это все ее глупые двойные стандарты. Гэби сама часто ругается. Но никому не позволено сквернословить на ее кухне. Моя подруга наполовину итальянка, и для нее и ее семьи кухня – это оплот мира, любви и еще какого-то дерьма, которое я вечно забываю. Так что распускать язык рядом с едой категорически запрещалось.
Но для Лекса это было все равно что обернуться девушкой и поцеловать меня взасос. Он признался, что, когда оказывается у Гэби на кухне, чертыхается про себя и специально напивается, чтобы не возникало желания перерезать себе вены.
Так что приятель пробормотал что-то себе под нос, схватил мой бокал с вином и залпом его выпил.
– Ну что, садимся? – спросил он, вытирая губы тыльной стороной ладони.
Серена не могла оторвать от Лекса похотливых глаз. Сильно сомневаюсь, что он давал ей повод. Впрочем, Лекс великолепно умеет все упрощать, разрешать неловкие ситуации, особенно когда дело касается того, чтобы гадить там, где ешь, и наоборот. Интересно, а Гэби об этом знает?
Его она почему-то не лупит.
Следовательно, пребывает в счастливом неведении.
– А где вторая соседка? – спросил Лекс, наливая себе еще вина.
– Я здесь!
Блейк вошла в комнату.
Лекс от неожиданности уронил бокал. Вино разлилось по полу. Потом парень начал кашлять и задыхаться.
Гэби с таким усердием колотила его по спине, что не удивлюсь, если приятель не досчитается пары целых ребер.
– Ты как?
– Вот дерьмо! – воскликнул Лекс охрипшим голосом.
Гэби протянула ему штрафную банку. Лекс снова бросил в нее доллар, бормоча под нос очередные проклятия.
– Что с тобой такое? – спросила Блейк, скрестив руки на груди, что заставило ее тело выглядеть… еще сексуальнее, если это, конечно, вообще было возможно.
Даже несмотря на неизменные шлепанцы.
Но все, что над ними, от лодыжек до макушки, было… было очень, очень хорошо. Тугие мышцы ног переходили в голубые шорты для йоги, свободная белая майка спадала с плеч, открывая спортивный лифчик леопардового цвета, придающий груди идеальную форму. И, чуть не забыл, распущенные волосы.
Даже без макияжа она была втрое лучше Серены. А Серена выглядела так, будто только что ограбила магазин косметики и намазала на себя всю добычу разом.
– Я, э-э-э, – Лекс закашлялся, прикрыв рот кулаком. – Простите, я просто… Это все низкий сахар в крови.
– Хороший мальчик, – едва слышно прошептал я.
Он раздраженно посмотрел на меня, но промолчал. Пауза затянулась и уже становилась неловкой.
– Может, сядем за стол?
Я улыбнулся и, потирая руки, уселся за небольшой столик в обеденной зоне. Вокруг него были расставлены голубые и зеленые стулья, а также парочка серых раскладных кресел. Стол выглядел так, будто Гэби откопала его на какой-то распродаже садовой мебели. А тарелки с цветочками по краям явно достались ей по наследству от бабушки. Глядя на них, я частенько задумывался о том, как это происходит в настоящей семье. Когда дети садятся за стол вместе с родителями, наслаждаются едой и общим разговором.
В настоящей семьей, а не в той, где еду готовит няня, а родители звонят ребенку раз в неделю.
А потом перестают звонить совсем. А потом умирают.
– Итак, Блейк… – Лекс выложил на спагетти приличное количество соуса и первой передал тарелку Гэби, потому что она готовила. Еще одно непреложное правило кухни Гэби: кто готовит, тот ест первый. – Мне нравится твой новый прикид.
– Спасибо. – На ее щеках появился легкий румянец. – Иэн очень мне помог.
