поняла, что это не так: все были бледными, вялыми — будто заболели. Поднимались медленно, никто не смеялся, не пел. Рыжая Пурзя снова искала платок, но на этот раз молча, а маленький Пурзя в розовой шапочке даже хныкал, уткнув голову в колени Дедушки Музыканта.
Зоя не могла понять, что происходит. Ей стало жаль таких беззащитных пурзей, и она тоже притихла. И конечно, тотчас же ее услышал каким-то своим странным слухом Лиловый Пурзя. Он подошел, присел на корточки.
— Тебе тяжело? — спросил он.
— Нет, — ответила Зоя.
— Грустно?
— Нет. Мне только непонятно, почему вы все такие… ну… чудные.
— Видишь ли, Зося, желтый день — тяжелый.
— Почему?
— Не знаю, как объяснить… — Лиловый Пурзя опустил глаза. — Мы почему-то зависим от цвета. Может, так захотел пан Художник.
Зоя погладила Пурзину грубоватую руку:
— Как же теперь будет?
— Потом настанет зеленый день. Он легкий.
— Откуда ты знаешь?
— Так бывает всегда.
— Странно у вас все-таки… — проговорила Зоя. И почувствовала, что и ей как-то не по себе. Только не сразу поняла, в чем дело. Лиловый Пурзя тоже заметил:
— Видишь, и на тебя действует желтый день.
— Нет, Пурзинька, нет, постой… Ты знаешь, я… ужасно голодна. Просто ужасно!
— Ой, верно! — выкрикнул он. — Ах я бестолковый!
Я совсем забыл! Дедушка Музыкант говорил мне, что это может случиться.
— Что может случиться?
— Что ты захочешь есть.
— А вы разве… не едите?
— Мы едим, но можем и не есть. А ты не можешь.
Сейчас я принесу ягоды розовой травы.
Лиловый Пурзя поплелся по дорожке к лесу и притащил целую горсть розовых круглых и твердых плодов, похожих на орехи.
Зоя взяла в рот один, надкусила. Сразу к небу будто прилипла вата. Зоя прямо не знала, что делать — проглотить невозможно, плюнуть неловко.
— Не нравится? — удивился Лиловый Пурзя. — Совсем не нравится? А чего ты хочешь?
— Я люблю груши, — сказала Зоя. — Или клубнику.
Я хлеба хочу, вот что! Хлеба!
Лиловый Пурзя растерялся:
— Я не знаю, что это такое. У нас этого нет. И не бывает.
— Что случилось? — подошел к ним Желтый Пурзя.
— Она хочет… как его?.. хлеба. И… чего еще?.. толбу-лубо…
— Клубнику! — поправила Зоя.
— А что это?
— Не знаю, как объяснить, — растерялась Зоя. — Это такая ягода.
— Нарисуй! — сказал желтый Пурзя. — Ведь ты умеешь рисовать, верно?
— Но ведь я никому про это не говорила…
— А вот я знаю. — Желтый Пурзя подбоченился, выставил вперед ногу и с шутливой важностью добавил: — Желтый день — мой, и я в этот день очень все понимаю и все знаю.
Он и правда был бодрее всех. Зоя улыбнулась, но спорить не стала. Она вытащила из кармана блокнот и карандаш и нарисовала клубничинку, такую, какую видела на переводной картинке.
— И тебе хотелось бы ее съесть? — спросил Желтый Пурзя.
— Ее? Именно вот ее? Нет… — покачала головой Зоя. — Но вообще я хочу клубнику или грушу.
— От «вообще» ничего не получится, — строго сказал Желтый Пурзя. — Тебя кто-нибудь учил рисовать?
