язык не менялся.
– А может, этот архаичный язык сохранился на бытовом уровне? – сделала предположение Джоан Гравви, её подержал воспитатель, что изображал «лесника»-гитариста:
– Судя по тому, как она пела, этот язык для неё не чужой. Могу сказать, что песню она не заучивала а вполне сознательно запомнила. Уверен, что эта девочка на этой архаике может свободно разговаривать.
– Вот! Разговорная практика у неё есть! Значит, она с кем-то разговаривала, не с зеркалом же! А её слова о вахтах и железной коробке? Вряд ли такое важное дело, как несение вахты, доверили девочке, но она могла быть рядом с дежурным. Такое может быть только на жилой станции, где люди живут постоянно, а не там где меняются смены! Это возможно, если станция очень удалена от колонии и находится над планетой, непригодной для жизни, или далеко в космосе. Пояс астероидов у звезды, не имеющей планет, или что-то подобное, – Пал Гаврилыч продолжал отстаивать свою версию того, что Алиса в детский дом попала с какой-то отдалённой станции. Ему возразил один из воспитателей, изображавших лесников:
– Странно, что на такой станции так долго ребёнок находился. Его сразу должны были направить в детский дом по достижению пятилетнего возраста, а не мариновать на станции. Вы же говорите, она недавно у вас. Маловероятно, что она была только на своей станции, пусть даже жила там довольно долго. Дети, впервые попадающие в коллектив, немного теряются, а она ведёт себя очень уверенно. Или так было не всегда?
– Да нет, она сразу так себя вела. При этом ни с кем особо не сближалась, но и не замыкалась в себе. Отношение к сверстникам у неё такое, как будто те намного младше её… – начала говорить Гравви, ей возразила мак Луви:
– А Татьяна Томита? По-моему, они очень дружны.
– Можно сказать – общий интерес, но доминирует в этой паре Таволич. Куда Алиса, туда и Татьяна, а ведь по возрасту Томита старше, ну так выглядит, но главенствующую роль в этой паре играет Таволич, – покачала головой Джоан. Один из местных педагогов с изумлением глянул на своих коллег из «Соснового бора», после чего спросил:
– Что значит выглядит? Разве в личном деле не указан возраст этих девочек?
– У Томита указан, к тому же она с семи лет у нас. А Таволич поступила год назад и в личном деле ничего нет о её возрасте, там вообще ничего нет кроме имени и фамилии! Только рекомендации: относиться к девочке крайне осторожно! Ещё медицинские данные: ментограмма, сведения о прививках, – усмехаясь, пояснил Пал Гаврилыч. Местные воспитатели на него с удивлением посмотрели, и один из них сделал предположение:
– Тайна рождения? Но и в этом случае возраст должен быть указан! А в ментограмме…
– Зубец Кухарченко-Риммана отсутствует, – сказала Джоан Гравви, на что один из местных воспитателей заметил:
– А её песни… Клинки, кровь… И это не вызывает у неё неприятия.
– Так и не у кого не вызвало, – возразил местный воспитатель, у которого Алиса брала гитару. Первый задумчиво произнёс:
– Смотря, как это преподнести, как об этом сказать, на этом акцент не делался, упомянуто было как бы вскользь, да и исполнение… Надо сказать – девочка талант, так всех заворожить и ментального воздействия не было. Кстати, у неё есть способности?
– Есть и немаленькие, – ответил Пал Гаврилыч и сообщил: – Но сейчас она их не применяла, я смотрел. А вообще-то, она их постоянно использует.
– А как она их применяет? Если её способности выявлены, значит она и раньше свои ментальные силы уже где-то использовала, вы говорите, и сейчас применяет, как и для чего? – быстро спросил местный воспитатель (не гитарист). Ответила Джоан Гравви:
– Сказки малышам рассказывает, очень добрые сказки. Не просто рассказывает, а ещё и показывает, как голофильм. Такое же качество. Вот так она использует свои немалые способности. Сначала это очень настораживало, а потом поняли, что малышам от этого вреда нет. Алиса своим подопечным вреда не причинит, здесь всё в порядке.
– Странная девочка… – начал говорить местный воспитатель, но Алиса его уже не слушала. Решив, что разговор воспитателей ей неинтересен, она повернулась на бок и заснула.
Утром, после побудки, была обязательная физзарядка, вот тут воспитанники «Соснового бора» (не все, только некоторые) удивили местных своими необычными акробатическими танцами. После зарядки – умывание, но место где это можно было сделать, оказалось очень узким (удобный спуск с обрывистого берега к довольно широкой и глубокой речке). Воспитанники выстроились в длинную очередь, мак Луви, пересчитав учеников, обнаружила отсутствие двоих. Стараясь не паниковать, она сообщила об этом местному воспитателю-инструктору:
– Нет двух девочек – Алисы Таволич и Татьяны Томита! Куда они делись? Даже не могу представить! К речке тут спуститься можно только в одном месте, неужели они в лес пошли!
Воспитатель-«лесник» (это был гитарист) внимательно осмотрел траву у палатки и поманил Мирру за собой. Пройдя метров триста вдоль берега речки, воспитатели вышли к месту, где берег перестал быть обрывистым, до воды было не больше полуметра. На берегу сидела Таня и смотрела на широко разлившуюся в этом месте речку, Мирра попыталась сказать, вернее, спросить – а где вторая девочка, но местный воспитатель приложил палец к губам, показав на реку. Там, почти на середине, из-под воды показалась рыжая голова Алисы. Девочка закричала:
