из тех, кто в этой погрузки участия не принимал, женщина спустилась вниз. На камне перед этим человеком стоял раскрытый старинный переносной компьютер, у которого экран и клавиатура были отдельно. Ну а сам этот ноутбук напоминал плоский чемоданчик. Человек, пригласив Алису взглянуть на экран, сообщил:
– Информация со спутника: от берега отошли быстроходные катера. Мы не успеем уйти, тем более что погрузку не закончили.
– Сколько их? – спросила Алиса, человек так же лаконично ответил:
– Шесть, первая волна. Остальные подоспеют позже, но нам и этих хватит.
– Их задача – выяснить, что с лабораторией, попытаться спасти то, что можно, а не гоняться за уходящими лодками, – ответила Алиса. Повернувшись к людям в пятнистой одежде, громко сказала: – Надо задержать файтов, отвлечь их внимание. Я остаюсь, кто со мной?
Вокруг Алисы быстро собралась группа людей, а женщина сказала человеку у ноутбука:
– Майор, оставьте нам базуки, половину, с собой тоже возьмите, вдруг кто-то всё же за вами погонится, думаю, одного выстрела будет достаточно, больше вам сделать не дадут.
Человек, которого Алиса назвала майором, приложил руку к своему шлему и произнёс:
– Удачи вам, капитан!
Алиса так же приложила руку, только не к шлему, а к капюшону своего обтягивающего костюма. Повторив жест майора, женщина ничего не сказала, только стянула с головы капюшон и, увидев устремлённые на ней детские глаза, улыбнулась и помахала рукой.
Потом был бой, неравный бой. До него, по приказу Алисы, заминировали всё, на что хватило взрывчатки (как объяснил Чен – это была взрывчатка, потому что она должна была взорвать то, куда её положили). Команда Алисы уничтожила первые шесть катеров, остальные уже не помышляли о преследовании беглецов, а стремились разобраться с диверсантами, захватившими бункер на острове. Катера сновали между берегом и островом, подвозя всё больше и больше людей в чёрной форме. А в команде Алисы людей оставалось всё меньше и меньше, заканчивались патроны (как снова объяснил Чен: патроны – это то, чем заряжается оружие). Алиса и её люди отступали все дальше и дальше вглубь бункера, а когда оказались в зале с мёртвыми врачами, подорвали все заряды, что ранее заложили. Понятно, что весь бункер взорвать не могли, взорвали: энергетическую установку, все лаборатории, склады и некоторые коридоры.
– Какая страшная игра! – выдохнула мак Луви, когда после яркой вспышки экран погас. Гравви её поддержала:
– Страшная и реалистическая! Как будто это всё было на самом деле!
– Индикаторы реальности показывали, что это была реальность, – произнёс Александр Андрианович. Гаврилыч возразил:
– Индикаторы реальности могут ошибиться, если погружение в игровой процесс было очень глубоким. Здесь, похоже, именно тот случай. Я, правда, не знаю, что может такое обеспечить, возможно, какая-то новая, даже не приставка, а установка имитирующая реальность. Скорее всего, Таволич участвовала в её испытаниях.
– Такие вещи надо запретить! – возмущенно заявила Гравви и пояснила, почему так считает: – Это почти реальность! Убийства, кровь! Нет, это надо обязательно запретить! Немедленно написать об этом в высший педагогический совет! Эти дельцы от игровой индустрии перешли всякие границы, такая игра калечит психику! Я не понимаю, как после этого Алиса осталась нормальной и не спятила!
– Некоторые отклонения от стандартного стереотипа у Таволич есть, это вы должны признать! – добавил Пал Гаврилыч.
– Это не игра! – подал голос Чен Ши. – Это реальные события! Остров Саллас-Фалл, там у одной из воюющих сторон была секретная лаборатория! Там разрабатывалось биологическое и генетическое оружие!
– Война? Последняя война? Последняя война на планете? Но это же было пятьсот лет назад! Эта война была на Земле! – удивился Александр Андрианович и добавил, обращаясь к Чену: – Вы об этом мне не говорили, когда мы обнаружили эту запись.
– Мы не просматривали её полностью, решив, что это лучше сделать с коллегами, – возразил Чен Ши. Чуть прикрыв глаза, он начал рассказывать: – На острове Саллас-Фалл, во время войны у файтов, о их государстве постарались полностью стереть всякую память, была секретная лаборатория. Там была моя прапрапрабабушка, ребёнком была. Но не несмышлёнышем. Она понимала, для чего её привезли на этот остров и что с нею будет, она готова была умереть. Но их спасли, всех, кто ещё был жив. Спасла женщина с огненно-рыжими волосами. Она осталась на острове, чтоб остальные смогли уйти. Когда лодки со спасёнными уходили от острова, женщина сняла капюшон своего костюма и её огненные волосы рассыпались по плечам. Откуда я это знаю? Рассказ об этом, ставший легендой, передаётся в моей семье из поколение в поколение.
– Алиса? – задумчиво произнёс Александр Андрианович. – Откуда она может всё это знать? Не просто знать, помнить! Да ещё так ярко! Если это правда, а не верить вам, Чен, у меня нет причин, а то, как спасся тот, кто сохранил эти воспоминания, непонятно. Ведь там все погибли! Да и не упоминалось ни разу ни имя, ни фамилия этой женщины. Женщины! Мы же это ясно видели! А Таволич девочка! Как это всё можно сложить?
– Меня волнует совсем другое, – произнесла Гравви, поджав губы, – всё, что мы видели, как ясно из этой записи, неважно игра это или реальные воспоминания, не вызывает у Алисы неприятия. А там смерть, кровь! Убийства! Не взгляд на них со стороны, а она сама это делает! А она выбрала специальность – педагогика, то есть работа с детьми! Как она может работать с детьми… Вы меня поняли! Кроме того, Таволич сейчас сопровождает младшую группу! О её нездоровых наклонностях надо немедленно поставить в известность высший педагогический совет, ведь по их рекомендации она
