– А как же участие в ограблениях? Это что? Тоже не такая большая провинность? – поинтересовался агент безопасности, Элира пожала плечами:
– Прямых доказательств нет, а свидетельство каких-то бандитов против показаний обвиняемого… Сами понимаете, сомнения трактуются в пользу того, кого бездоказательно обвиняют. Вряд ли она согласится на допрос под инъекцией сыворотки правды, а без решения суда насильно такого допроса проводить не будут. А для положительного решения суда нужны убедительные доказательства. Очень убедительные доказательства. Я об этом уже говорила.
– Доказательства будут, самые убедительные. Когда возьмут с поличным не только её, а всю банду этого Красавчика, думаю, любой суд даст разрешение на допрос под инъекцией сыворотки правды. Тогда мы и узнаем, имеет ли отношение эта женщина-стрелок к тому киллеру, а если и имеет, в чём я нисколько не сомневаюсь, то, что это за связь, насколько она тесная!
– Вы надеетесь, что эта женщина-стрелок и есть ваш загадочный киллер? – спросила Элира Бренк у сотрудника ГУГУАБ, но не получила ответа.
Когда совещание закончилось, она тихо сказала идущему рядом с ней Лемстеру:
– Насколько я поняла, инициатором этой операции по обезвреживанию банды Красавчика являются люди из ГУГАБ и их цель не помочь нам обезвредить опасную банду, а поймать этого загадочного стрелка.
– Какая бы ни была цель их участия, отказываться не стоит, основную работу по подготовке засады проделали они, да и участие спецназа безопасников… Сама понимаешь, это не наши оперативники, да и приказ о сотрудничестве в этом деле пришёл сверху, так что, как говорится…
– Расслабимся и получим удовольствие, – криво усмехнулась начальник четвёртого департамента.
– Знаешь, Макс, мне это совсем не нравится, – сказала Алиса, переодеваясь. Маску такого же чёрного цвета, как и её волосы, она уже надела и теперь надевала комбинезон. Красавчик, любуясь полуобнажённым телом своей подруги, поинтересовался:
– А вот почему ты сначала надеваешь маску, а потом всё остальное? Почему у тебя под комбинезоном ничего нет?
– Ну почему ничего? – переспросила девушка и опровергла замечание свое дружка: – Трусы же я не снимала, а остальное… Оно мешает двигаться, я бы и комбинезон не надевала, но это будет выглядеть слишком уж вызывающе. Зачем выделяться, все должны выглядеть аккуратно и однообразно.
– А ты, случайно, в армии не служила, уж очень твоё замечание похоже на то, что говорит капрал новобранцам, – засмеялся Макс и, шагнув к Алисе, положил руку ей на грудь. Алиса не стала возражать, только спросила, улыбнувшись – нравится ли? Макс, положив и вторую руку, ответил, что очень нравится! Что грудь у Алисы стала очень красивая и привлекательная. Девушка улыбнулась комплименту, она и сама заметила, что в последнее время её комбинезон стал не таким просторным и уже не скрывает соблазнительные женские выпуклости, появившееся на её теле, мало того, Алиса стала как будто выше ростом. Все эти изменения произошли за последние месяцы и как-то скачкообразно, такого просто не может быть вследствие естественного роста. Не то что Алиса не была рада этому, наоборот! Ей уже самой надоело выглядеть девочкой-подростком, такое с ней произошло (резкое взросление) перед тем делом в собрании аристократов. Настораживало именно это совпадение, ведь потом она снова стала девочкой-подростком. То омоложение Алиса связала с очередным уколом сыворотки правды, что-то в том препарате было запускающее механизм, так изменяющий её организм. Причём это состояние держалось довольно долго – тело было девчоночье, а потом скачком взрослело! Если причина омоложения была понятна – какой-то препарат, входящий в сыворотку правды, то что же могло вызвать такое резкое взросление? Ведь должно было пройти не меньше восьми лет, чтоб та четырнадцатилетняя девочка, что вышла из вагона магнитоплана на вокзале Фиделфиии стала выглядеть так, как Алиса выглядит сейчас! А прошло-то чуть больше года! Алиса посмотрела на замершего Макса и сказала тому:
– Может, ты отпустишь мою грудь и дашь мне одеться?
Мужчина нехотя отошёл от девушки и снова спросил:
– Алиса, почему ты сразу надеваешь маску, а уже потом всё остальное, а если кто увидит?
– Если кто увидит моё лицо без маски и грима, то может потом узнать, а вот если кто увидит мою грудь… Вряд ли узнает, и где ты видел или хотя бы слышал, что в полиции проводят опознание по грудям? – ответила Алиса и, застёгивая комбинезон, вернулась к прежней теме: – Всё же мне не нравится это тухлое дело, очень не нравится!
– Это, как ты говоришь – тухлое дело, принесёт нам денег больше чем всё, что было до этого! Можно будет надолго залечь на дно, а ты разберёшься со своим приютом. Что тебя настораживает?
Алиса так и не смогла объяснить, что же вызывает у неё опасения, а деньги ей были нужны. Ремонт и оборудование зданий под общежития и школу совсем истощил её запасы, и теперь очень нужны были деньги. Поэтому она не стала объяснять, что ей не нравится, ведь интуиция или даже предчувствие – не аргумент.
Здание банка было в деловом квартале, к нему подъехали с центрального входа сразу несколько гравибайков, на одном из них сидела Алиса. Несколько человек не насторожили охрану, оружия у них нет, да и к входу направился только один человек в байкерском комбинезоне (то ли парень, то ли девушка), неспешно расстегивая ремень шлема. Этим снятым шлемом он (или она) и оглушил охранника, с остальными тоже справился быстро, после чего подал знак и к банку подъехало несколько фургонов. Время было уже позднее, но банк ещё не был закрыт, а соответственно – не поставлен на полицейскую охрану. Ворвавшимися людьми в масках несколько поздних посетителей были уложены лицом на пол вместе с сотрудниками банка. Эти же люди ключами,
