Экстенса (сборник)

Лопес назвал бы его природным стилем — но даже само слово "стиль" предполагает подражание чему-то, искусственность, в то время как дом представлял собой продолжение леса. Трудно было себе представить, что его построили — он, скорее, вырос, вместе с деревьями, с травой, вместе с весной.

— Красивый, — похвалил дом Лопес.

Охлен поглядел на него как-то странно.

Тут через говорилку отозвался Круэт:

— В дом не заходим.

— Что?

— Мы уже и так повели себя глупо. Так что я никому не разрешаю входить в этот дом. Я отвечаю за вашу безопас…

— Да, знаю.

Охлен открыл дверь.

— Проходите, проходите, — урчал он на кантонском диалекте, обезоруживающе улыбаясь.

Прадуига выругался про себя. Да этот тип от отчаяния готов кончить самоубийством, если не войдем. (Неправда: самоубийство — это смертный грех.)

— Мне очень жаль, Охлен, — сказал он вслух. — Мы не можем туда войти. Во всяком случае, не сейчас.

Улыбка с лица хозяина сползла болезненно медленно. Ведь я этим ранил его, неожиданно для самого себя подумал Прадуига.

— Ладно, — буркнул рыжий. Он даже не спросил, почему гости не могут переступить порог его дома.

— А можно с тобой поговорить? — Лопесу хотелось затереть впечатление, вызванное отказом принять приглашение. — Где-нибудь тут, — махнул он рукой, указывая на стоявшую над прудом беседку. — Хорошо? Ладно?

В это же время Круэт через говорилку отдавал приказы своим сержантам:

— Проверьте эту халупу. Только незаметно.

Калвер с Хо разошлись по сторонам прогулочным шагом.

— Ясное дело, — ответил Охлен. Слишком даже охотно, по мнению Круэта.

В беседке царила тень, приятная прохлада; воздух пах сыростью подземных гротов. Здесь стоял столик и четыре красивых, мастерски вырезанных стула, выглядящих слишком деликатными, чтобы выдержать вес взрослого мужчины. Лопес никак не мог понять, из чего они были изготовлены — то ли из какой-то неизвестной породы дерева (а ведь в здешней эволюции никаких отклонений не было отмечено), то ли из пластмассы.

Именно Круэт был тем, кто сел рядом с Охленом.

— Идиоты, он же не кусается, — буркнул он через говорилку после минутной растерянности, когда все сразу пожелали занять место напротив туземца.

— Ты не сердись, обратился к Охлену Лопес. — Мы не хотели тебя оскорбить. Просто, мы не можем туда войти.

Тот перепугался.

— Да я совсем не сержусь! — энергично начал отрицать он.

— Почему он на все реагирует столь эмоционально? Что ты на это, Януш? Неужто здесь все такие впечатлительные?

— Ничего не знаю. Я только Стрелочник.

— Тебя не удивляет, что мы задаем такие вопросы?

— Нет?

— Ты ожидал нас?

— Да.

— Я же говорил, — заметил через говорилку Круэт. — Как ты думаешь, кто мы такие?

— Гости.

— Ну да, мы твои гости. Ну а кто еще?

— Вы люди. Его гости.

— Кого его?

— Его.

— Ты имеешь в виду Иисуса? Бога?

— Да.

— Так это Он приказал тебе ожидать нас там?

— Нет, нет, нет, — энергично закачал головой Охлен.