— Вот и замечательно.
Судья махнул мне на место рядом с ней. Её большие глаза расширились от удивления, пока я неуклюже двигался с той стороны. Я был, мягко говоря, оскорблён. Она действительно не замечала меня всё то время, что я сидел здесь?
— Я могу заплатить вам, — прошептал я, наклонившись к ней.
Она выглядела удивлённой.
— Всё нормально. С чем мы имеем дело?
Мне понравилось, как она сказала «мы».
— Травка.
Она одарила меня озадаченным взглядом.
— Марихуана. Поймали с парой косячков, — действуя по хреновой наводке одного из многочисленных врагов клуба, полицейские надеялись пришить мне большую часть целой преисподней. Вот почему вместо того, чтобы игнорировать травку, как и большинство полицейских делают в эти дни, я стою здесь в кандалах и оранжевом комбинезоне.
— О Боже, — она закатила глаза. Из-за меня или обвинения, я не был уверен.
— Есть ли у вас официальный отчёт?
— Около мили длиной.
Это остановило её. Она начала всматриваться в моё лицо, пытаясь отыскать истину. Видимо, решив, что никто не будет шутить об этом, она кивнула.
— Вы можете внести залог? Вы работаете? У вас есть семья?
— Да, да и да.
Она не стала спрашивать, какого типа работа. И не спросила о семье к тому же.
— Ваша честь, я переговорила со своим клиентом.
— Очень хорошо. Позовите его.
Его секретарь встала и зачитала:
— Народ штата Нью-Йорк против Роклана (прим.: в оригинале Rochlan) Норта, — посмотрите на это, старая дева даже произнесла моё имя правильно.
Моя девочка посмотрела на меня снова. Мои манеры были дерьмовыми. Никогда не утруждался представляться, я считаю.
Судья опустил свой председательский молоток. Первый раз я услышал его утром. Резкий звук удара прервал состязание по переглядыванию, в которое были вовлечены мой симпатичный адвокат и я.
— Вы бы хотели услышать чтение обвинений, советник?
Она колебалась в течение минуты, и судья прикрыл микрофон рукой:
— Обычно адвокаты отказываются от публичного чтения, мисс Кендалл.
— Я знаю, Ваша честь. Спасибо. Да, я откажусь от него. Могу ли я иметь копию обвинения для моего дела, правда?
— Да, конечно. Вы хотите слушание, чтобы выйти под залог?
— Да, Ваша честь. Мой клиент уверяет, что он может заплатить разумную сумму. Он работящий семьянин, так что это в интересах общества позволить ему продолжать работать и обеспечивать свою семью, пока он ждёт, чтобы снять ложные обвинения.
Я гордо могу сказать, что удерживал строгое выражение лица во время всего происходящего. Она поразила меня своей сообразительностью. Адвокат по уголовным делам или нет, но она была умна. У меня пристрастие к умным. Умные люди помогают выжить.
Милая и умная. Мне следует попадать за решётку чаще.
— Очень хорошо. Залог устанавливается в размере пятисот долларов наличными. Если ваш клиент имеет возможность внести его прямо сейчас, то он может оплатить его на нижнем этаже вместо того, чтобы возвращаться в окружную тюрьму.
Она посмотрела на меня и подняла бровь. Я кивнул и жестом направил моих ребят вперёд.
— Это приемлемо. Спасибо, Ваша честь.
— Остановите запись, — сказал судья стенографисту. Он посмотрел вверх на моего адвоката. — Видите, это было не так уж и трудно, мисс Кендалл, — лицо судьи исказилось волчьей ухмылкой, я не воспринял её любезной. В моей голове я уже предъявил права на эту женщину, имени которой ещё не знал.
Шериф подошёл и схватил меня за локоть.
— Разве вы не можете устранить ограничения уже сейчас? — спросила она шерифа с широко открытыми, умоляющими глазами.
Сказать, что её просьба меня ошеломила, значит, ничего не сказать. Никто никогда не беспокоился о моём стеснённом положении.
Шериф не выглядел удивлённым. Он ответил мягко.
