— Да? А где твой-то бокал, слабенький? — фыркнула я, — у тебя самого какие слабости, м? Ладно, можешь не отвечать.
— Отвечать мне нечего, свет Кетания. Недостатки и слабости можно увидеть только со стороны… одно скажу: наши с вами слабости точно разные. Кстати, поздравляю со свободой от Орр. Жаль, их сняли не мы…
— А мне вот не жаль. И знаешь, почему? Мне с Ключом, и снимали профи. И они сказали, что там было что-то сильно повреждено! Я могла бы вообще перестать ходить!
— О, вот как? Ах, как жаль, что вы не сможете сказать технических подробностей! Впрочем, сейчас для вас важнее другое — что оба ваших хозяина живы… а скоро будут ещё и довольны. Хотя нет. Если дело дошло до суда, то доволен будет кто-то один. Кто, кстати? Никак не пойму…
— Что за намёки?
— Какие намёки, что вы! Ни в коем разе. Мне просто интересно, на кого вы работаете?
— Эээ… в смысле?
Марш усмехнулся, и, отлепившись от стены, сделал пару шагов прочь.
— Эй! Ты куда намылился? Разговор ещё…
Сопротивленец резко обернулся.
— Кому вы помогаете? — прошипел он, щуря безликие, бесцветные глаза, — тому, кто издевался над вами физически и держал в плену, не давая уйти от ненавистных занятий, или тому, кто аккуратно и методично переделывает вас под себя? А может, уже переделал?…
Я не нашлась с ответом. Марш гнусно ухмыльнулся, и быстро вышел из зала.
Погода всё не налаживалась. Снег, снег, снег, сплошной снег залепил поселение по самые крыши, завалил дороги. Я в буквальном смысле начала лезть на стенку: фанты в карточных играх с Маро и охранниками Кобура раз от раза становились всё бредовее.
Метель закончилась через пять дней. Трое суток ушло на то, чтобы мало-мальски наладить дорогу из долины. Едва шваркнула последняя лопата снега, пристав Кобур приказал «выдвигаться прочь из этой дыры, не медля ни минуты». После чего набил хорошую шишку, «случайно» поскользнувшись на лестнице Варди.
Возок использовали тот же, в котором мы с Халнером, Дарном, и Изабель ехали в Столицу — закрытый, душный, на четырёх человек. Однако сидело внутри трое — один из охранников дежурил на задней приступке.
Потом я уснула, убаюканная монотонным покачиванием и темнотой за окном.
Дзинь, дзинь… Шшш… Дзинь!
Ну какого происходит-то, а?
…Дзззинь!..
Да что ж за люди-то, поспать не дают…
Дзинь, шшш… бум, бум… Бамс!
Фрргрррххх… Мы уже в Пещерном?.. А, нет… Это завтра будет…
Кххх! Меня задушил кашель. Глаза продрала с трудом. Холодно. Почему так холодно? Белый квадрат… А, это дверь возка открыта.
Черно-белые полосы зимнего леса. Отражение небесных всполохов на снегу. Снова звон. Перезвон. Перезвон оружия…
Оружия?!
Вскочила, ударилась головой о крышу. Кто-то вскрикнул. Это ещё что?! Из полутьмы испуганно смотрела пара заплывших глаз.
— Пристав Кобур?
— Эээ… ммм… в-вы п-проснулись?
— Что происходит?
— Р-разбойникии! Нап-пали!
Сбросив остатки сна, я выглянула в дверной проём. Около повозки в красном снегу лежал один солдат-охранник, второй дрался с двумя нападавшими. Ещё дальше, двое с замотанными шарфами лицами поднимали заряженные арбалеты. Я едва успела пригнуться.
— Материал? — вцепилась я в пристава.
— В-вот, — Кобур показал шкатулку в трясущихся руках, — целый…
Я выхватила ящичек. Цапнула мохнатый шиворот. Свернула пространство.
Мелькнули очертания леса, под ногами взметнулся снег. Дальше, дальше, дальше, на сколько хватит сил…
…всё. Так, где мы? А, ворота в Пещерный.
— К-как?…В-выы… ввы… кккто…? — проговорил пристав, в ужасе глядя на меня.
— Тарвол в пальто, — я села в снег, — фух…
— Надо страже сказать! — засуетился Кобур, — страже, да… страже… И, прошу вас! Материал. Будьте добры, дайте… дайте сюда. Дайте обратно!
