таких «гостей» крепления лестницы жалобно трещали даже под моим весом.
Перевалиться через забор легко, а вот приземлиться — трудно. Помятые кусты стали ловушкой: нога соскользнула между веток. Из глаз брызнули искры. Только этого не хватало! Не день, а издевательство какое-то!
— Ну ты чего ещё? — пробухтел Дарн, приземляясь рядом, — а ну, поднимайся давай! Наступать можешь?
— Ща попро… Ай! Нет, не могу…
— Аааа!
Кто-то сверзился с забора головой вперёд. Темнота скрыла подробности, но не противное чавканье. Потом раздался треск и вопли: не выдержав веса нескольких людей, лестница развалилась.
— В церковь! Уводи её в церковь! — закричал Халнер.
Он стоял, прижавшись спиной к забору. По площади бежали разозлённые повстанцы. Полетели камни. Один из них ударился о прут изгороди, разлетелся вдрызг. Осколки царапнули щёку.
— Хал! Хални! — вырвалось у меня.
— Дарн! В храм, живо! Оба! — снова проорал через плечо Халнер, — Кети, в храм! Не оглядывайтесь!
Хал вскинул руки. Над головой заорал птицеящер, нас накрыла тень. Я подняла голову. Настоящий? Или?…
— Нет! Нет! — внутри всё жгло, — пусти меня! Пусти!
Я извивалась, как могла, но Дарн, естественно, в разы сильней. Взвалив меня на плечо, директор припустил к церкви. Позади завыло, заныло. Раздался многоголосый вопль боли. Очередной камень пролетел через прутья забора, смачно ударил меня по голове.
Холодная пластина на переносице закрывала глаза и часть носа. Я видела только кусок самодельного пояса, и собственные побелевшие пальцы, вцепившиеся в ткань.
— Ну, вот и всё, — сказал сухой голос.
Его обладатель наложил давящую повязку на вправленный вывих, и ушёл, оказывать помощь дальше. Я выдохнула сквозь зубы. Постаралась сосредоточиться на ноющем суставе. Боги. Лучше бы мне отпилили ногу ржавой пилой. Можно обе. Только бы Халнер не…
Я задохнулась, как от неожиданного удара под дых. В очередной раз вспомнила свои «глюки», которые мне «послали» при приёме в Инквизицию. Там происходило нечто похожее. Но имитация реальности — всё равно имитация. А сейчас…
Сейчас я даже плакать не могу.
Хотя, надо ли? «В храм! И не оглядываться!». Уверено, чётко. Он знал, о чём говорил. Точно. Но отступать-то ему некуда. После нас с Дарном в храм забежали ещё несколько человек — говорят, вскарабкались по трупам повешенных. Вскарабкались, и перерезали верёвки, чтобы повстанцы не прошли тем же путём. Однако Хала среди спасшихся не наблюдалось. Значит…
Нет, нет. Не верю. Не буду. Не могу…
В поле зрения появилась деревянная миска с похлёбкой: корнеплоды и пара крохотных кусочков рыбы. Я разжала руку, которой всё ещё сжимала пояс. Потом опустила вторую, с примочкой. Взяла миску, поставила на колени.
— Хоть бы спасибо сказала, — прокомментировал Дарн.
Я кивнула, а потом отвернулась и посмотрела в основной зал храма. Как и «наш» предел, его освещал выдолбленный в стене желоб с огнём. Пламя закрывала прозрачная пластина, потому свет не слишком яркий, но ровный.
Кругом лежали, сидели, стояли, раненые — те состоятельные горожане, кто рванул под защиту толстых церковных стен. И не только рванул, но и добежал. Рядом с пострадавшими «угнетателями», в зале суетились несколько монахов и монахинь. Хм… Откуда они здесь? Это же одна из городских церквей, а не монастырь. И не больница, кстати, тоже. При этом медикаменты на все случаи жизни…
Тут по алтарным ступеням начал подниматься толстенький мужичок. В руках он тащил полированные палки, а под мышкой — большой фолиант. Остановившись на четвёртой ступени, которая походила на площадку, мужичок поставил палки. Это оказалась подставка. Укрепив на её углах небольшие лампадки в форме солнц, он положил фолиант на матерчатую «столешницу», и начал читать.
«Да ниспошлет Великий Апри благодать», расслышала я, «Да хранят лучи Его ищущих помощи Его…».
Как только началось чтение, из одного предела вышел ещё служка, на сей раз со свитком. Следом шли двое вооруженных братьев в чёрно-белых рясах. Храмовая стража? Очень интересно…
— Слышь, ты чего не ешь? — Дарн толкнул меня под рёбра.
— Не хочу, — со вздохом ответила я.
Не глядя, протянула миску ему:
— На тебе добавку.
Он усмехнулся, и твердо отвёл мою руку обратно.
