Я уже вытащила оружие и прикрывала ему спину. Только опасность пришла, откуда не ждали: сверху. Нечто ледяное обвило шею, приподняло над полом, начало душить. Я вскинула руки, крутанула мечом. Клинок воткнулся в мягкое, и завяз. Намертво.
Раздался визг. Скосив глаза, увидела брата Доррика с обрубком щупальца на шее.
— Сильнее! Сильнее руби! — заорал инквизитор.
Умный какой. Я попыталась двинуть меч. Не тут-то было. Щупальце сжалось, в глазах потемнело. Над ухом раздалось клацанье жвал.
— Глаза! — хором заорали братья.
Грохнуло. Ослепило. Обдало жаром. Полёт. Удар об пол. Визг, клацание, разноцветные искры в обожженных глазах.
— Хозяйка Кетания! Хозяйка! Где вы?! — раздался голос брата Кевина.
— Отставить панику! Вот она! — это уже Доррик, — сматываемся!
Кто-то схватил за шкирку, перевернул с живота на спину. Не дожидаясь, пока меня в очередной раз поставят на ноги, резко поднялась сама. Потом потёрла глаза. Болезненная сухость, разноцветные огоньки. Шарахнули световой, ясно.
На ощупь отыскала и извлекла из кармана палочку-фонарь. Сломала, потрясла. В тусклом свете с трудом различила инквизиторов с такими же «светильниками». Тварей видно не было. Несколько отрубленных ног зацепились за одежду и до сих пор висели на моей груди. Фу, дрянь!
Шипя, переругиваясь, и постоянно протирая глаза, мы сбились в кучку и побрели к тому ходу, откуда тянуло водой.
Идти оказалось недалеко: буквально через десяток шагов пещера резко раскрылась вширь. Снова пахнуло большим пространством и сыростью.
— Ну, привал, — прохрипел брат Доррик, сползая по стенке и плюхаясь на каменный пол, — надеюсь, тут комнатка без еретического творчества.
— Вроде да, — ответил ему брат Кевин, — сам-то как?
Доррик сморщился и невнятно выругался. Потом, добавил:
— Хозяйка Кетания, сбейте вы потом эту ересь, а? Родовое добро это, конечно, ценно, но всё-таки хранить такое как-то…
— Не по-хозяйски? — спросил негромкий, слегка шепелявый голос почти без интонаций.
Я резко повернулась на звук. Влепилась во что-то массивное.
Удар по голове. Тьма.
Отфыркиваясь от ледяной воды, открыла глаза. Светлые пятна. Тёмные пятна. Жар за спиной. Едва заметный запах хлева. Боги, где я…
— Доброе утро, свет Кетания. Или, вернее сказать, ваша милость Хозяйка Хейдар?
С трудом подняла голову. Плечами не подвигать — руки заломлены. Кто-то сзади держит. Ещё кто-то стоит в нескольких шагах. Проморгалась, сфокусировала взгляд.
— Перво-наперво, поздравляю со свадьбой. Жаль, что скромно и тихо, лишили своих подданных в долине такого праздника, — проговорил молодой человек.
Три фонаря стояло на полу, и ещё два висели на треноге, поэтому света оказалось достаточно, чтобы разглядеть собеседника. Рожа знакомая. В чем-то симпатичная, но все портит змеиная улыбка — тонкие губы сливаются с кожей, глаза безразличны. Отглаженный сюртук, штаны, рубашка, и шляпа, напоминающая скособоченную горку блинов.
— О, простите, мы вас напугали? Как неловко получилось! — змеиная улыбка растянулась, но губы так и остались сомкнуты, — надеюсь, вы в порядке? А то такой бой со
— Кети! Кети, ты как? — из темноты вынырнула девушка.
Хрупкая фигурка, темные волосы, неровно обрезанные по плечи. Милое лицо. Знакомое… до боли знакомое…
— Эв-велин? — неуверенно спросила я.
— Ох, Кети! — девушка переложила из руки в руку небольшое ведерко с водой, — как ты?
— Не извольте беспокоиться за свою мачеху, милая Эвелин. Лучше дайте ей попить. У нас с ней долгий разговор…
Боги, какой мерзкий голос!
— Марш, нельзя так! Ей надо отдохнуть! А пленники… — начала Эвелин, но её прервал вопль.
Мы все резко повернулись в направлении звука. В свете ещё двух фонарей удалось разглядеть двух человек и кадарга, которые шустро пятились в разные стороны. Еще один кадарг отбивался от третьего человека: тот схватил перерожденца за ногу и вцепился зубами чуть выше копыта. Кадарг трубно мычал и дергался, но высвободиться не мог. Неподалёку, на полу, еще одна фигура лежала скрючившись, возможно, без сознания. По рыжим облескам в волосах я узнала брата Кевина.
— Скаль! Скаль! — выл отступающий кадарг, — бешенство скаль!
Парни тоже поскуливали. Оголённые мечи в руках, направленные в сторону укушенного кадарга и его «обидчика», заметно дрожали. У одного из ребят на штанах расплывалось темное пятно.
Марш — теперь я его вспомнила — тяжело вздохнул. Снял с пояса компактный скорострел, взвёл. Размерено подошел к парням.
