Клоун замолчал, глядя на мой сорванный рукав, весь в запёкшейся крови. Я быстро подтянула ткань вверх, но слишком поздно.
— Что это?!
Он схватил мою руку выше локтя и уставился на плечо, туда, где сквозь кровь проступал герб.
У высоких родов Сетера принято ставить наследнику метку в виде герба. Крылатый ящер с копьём в лапах достался мне от отца. Однако по материнской линии я тоже оказалась единственной наследницей, поэтому боевую рептилию объял солнечный круг. Когда мы пустились в бега после переворота, от метки пришлось избавиться. Но клеймо, поставленное Пламенем, просто так не свести — для этого пришлось бы вырезать кусок мяса. Пришлось ограничиться верхними слоями кожи. Когда на меня надели Орры, герб слегка проступил, но только если знать, куда смотреть и что искать. Однако сейчас, подстёгнутый ранением, рисунок проявился окончательно.
— Уууу, деточка, да ты у нас гвардейский дезертир, — нервно засмеялся Трен, — надо было с тебя подороже взять-то, а?
— Да иди ты ****! — огрызнулась я.
Вывернулась, подтянула рукав.
— Будешь трепаться — прирежу, понял?
— Ну, ну, детка, полегче, — подмигнул клоун, а потом расплылся в кривой улыбке, — не надо меня убивать, может, я тебе ещё пригожусь.
— Боюсь себе даже представить, зачем, — за моим правым плечом появился Халнер, — Кети, ты не ранена? Трен?
— Да нормально всё, — ответили мы в один голос.
— Тогда пойдёмте отсюда, — Халнер нагнулся и сорвал пучок травы, чтобы вытереть меч, — Дарн хотел посчитать погибших, да и в лазарете нужно помочь.
Но стоило сойти с места, как навстречу вынырнул директор.
— Ну что, все целы? Кет, отличная работа, надо было тебя в гладиаторы отдать! Шучу, шучу. Ладно. Трен, идите-ка оба в лазарет, там помощь нужна. Хал, надо бы узнать от недобитков что-то об этой банде…
— Это вряд ли. Тут все либо трупы, либо почти трупы, не допросишь. Разве что…
— На, держи, — Дарн протянул брату кинжал, — попытка не пытка.
Кинжал! Мой кинжал! Мой!!
— Хорошо, попробую.
Халнер развернулся и пошёл обратно к лесу, внимательно глядя под ноги. Трен и Дарн тем временем начали обсуждать, кого из труппы убили, и как их хоронить.
— Я… я в лазарет, — выпалила я и, не дожидаясь ответа, нырнула между повозок.
Однако пошла я вовсе не туда, а к Халнеру. Он как раз нашёл «рассказчика». Положив кинжал тому на лоб, пытался «выжать» остатки чужого сознания. Где-то в глубине навершия светилась голубоватая искра… но и только.
— Этот не подойдёт, — сказала я, — видишь, голова разбита? Любое повреждение мозга — и хрен что разберёшь в его памяти. К тому же ты неправильно делаешь.
— Мда? А как правильно? — Халнер поднялся на ноги и с любопытством посмотрел на меня, — ты знаешь?
— Давай сюда — покажу, — фыркнула я.
— Хм… Ладно. Только сначала найдём подходящего.
Это оказалось непросто: от банды остались лишь мертвецы и ещё двое с размозженными черепами. Наконец, мы нашли полуживого нападавшего. Он корчился на боку с пробитым желудком. Я перевернула человека на спину, взяла за подбородок, заставила посмотреть на себя. Затем пронзила Нарной его сердце, и в короткий миг перехода жизни в смерть считала всё, что он знал. Жаль отец не видит, как я навострилась!
— Ого! Быстро, просто, кардинально, — усмехнулся Халнер.
— Да. Только муторно потом. У людей столько хлама в головах, порой диву даёшься! Ладно, теперь…
— За что?! Его же можно было спасти!
Не вовремя подошедшая Эвелин стояла, судорожно сжимая в руках медикаменты. Её губы тряслись, а в широко распахнутых синих глазах искрились отвращение и гнев.
— Они пошли на это от отчаяния! Они же просто хотели есть…
— Пф! Конечно хотели, — фыркнула я, поднимаясь, — и не только есть. Ты была бы смачной приправой. Точнее, деликатесом, да на всех сразу. Думаешь, тебя бы пожалели?
— Что, отморозками их считаешь? Пусть так. Но ты ничем не лучше них! Убийца! Он же был беззащитен!
— Эвелин, перестань, — строго сказал Халнер, — займись лучше нашими ранеными, им твоя помощь нужнее.
— Нужнее? Ха! Опять заступаешься за свою подстилку, папочка? Два сапога пара! Да чтоб вы оба сдохли!
Лекарка резко развернулась и побежала прочь.
