КОММУНИКАЦИЯ МЕЖДУ СОПЕРНИКАМИ
Полезно различать коммуникацию, которая имеет место между сторонами с общими целями, и коммуникацию между сторонами, потенциально находящимися в конфликте. Жабы, ищущие партнера, очевидно попадают в последнюю категорию, партнеры по бриджу — в первую. Когда игрок в бридж использует стандартные правила ставок, чтобы что-то сообщить своему партнеру, у последнего нет причин не принимать это сообщение за чистую монету. Никто из игроков не выигрывает от обмана других. Коммуникация в данном случае — сугубо проблема передачи информации. Нужно только расшифровать сообщение. Если исключить ошибки, сама его достоверность не ставится под вопрос.
Совсем иначе обстоит дело, когда у будущих коммуникаторов есть конфликт интересов, хотя бы потенциальный. Предположим, игрок в бридж прошептал оппоненту слева: «Я всегда делаю консервативные ставки». Что должен заключить его оппонент из этой ремарки? Она совершенно ясна. Тем не менее, если считать, что все стороны рациональны, отношения между ними таковы, что это высказывание не может содержать реальной информации. Если репутация консервативного игрока дает преимущество, у него будет достаточно оснований называть себя таковым независимо от того, правда это или нет. Высказывание ни достоверно, ни недостоверно. Оно просто не содержит информации.
Сигналы, которые нас здесь интересуют, — это сигналы сторон, которые хотя бы потенциально конфликтуют друг с другом. Нас, например, будут интересовать сигналы, передаваемые двумя сторонами, имеющими дело с дилеммой заключенного или с другой проблемой обязательства. Если стороны эгоистичны, высказывания вроде «Я не предам» проблематичны по тем же причинам, что обсуждались в случае соперников по игре в бридж. Они скорее всего просто не сообщают никакой информации.
Но если игроки не целиком эгоистичны, как они могут
Однако мы хорошо знаем, что соперники могут сообщать информацию, имеющую стратегическую ценность. Способны же жабы передавать такую информацию. Но не просто говорят: «Я — большая жаба». Имплицитная заявка большой жабы достоверна только благодаря физическим барьерам, которые не дают мелким жабам издавать низкие звуки.
Некоторые авторы считают, что передача информации о размере и других физических характеристиках фундаментальным образом отличается от передачи информации о намерениях[68]. И все же намерения часто являются столь очевидной производной от способностей, что польза от такого различения не всегда ясна. Жаба может разумным образом заключить, что соперник с кваканьем низкого тембра «намеревается» принять бой, если ему бросят вызов. В этом свете намерение — это просто рациональное предсказание того, что сделает индивид с данными характеристиками. Эмоциональная склонность к реакции определенного рода — это тоже характеристика, ничуть не меньше, чем кваканье низкого тембра. С точки зрения любых практических целей соперник, который распознал такую характеристику, распознал и намерения своего врага.
Этот пример с жабами иллюстрирует три свойства сигналов от потенциальных соперников: (1) их подделка должна быть дорогостоящей; (2) они обычно возникают по причинам, не имеющим никакого отношения к сигналам; (3) если какие-то индивиды используют сигналы, представляющие их в выигрышном свете, другие тоже будут вынуждены сообщить о себе эту информацию, даже если предстают в менее выигрышном свете. Каждый из этих принципов важен для нашей задачи по изучению того, как сигналы о намерениях — т.е. ключи к эмоциональным склонностям — могли возникнуть. Эта задача будет основной для нас в главе VI. А пока что я сформулирую каждый принцип с точки зрения его применения к примеру с жабами, а затем попытаюсь предложить интуитивную интерпретацию того, как он работает, обсудив его применение в других контекстах.
ПРИНЦИП «СЛИШКОМ ДОРОГОСТОЯЩЕЙ ПОДДЕЛКИ»
Чтобы сигналы, передаваемые соперниками друг другу, были достоверными, они должны быть слишком дорогостоящими (или, говоря шире, трудными) для подделки. Если бы мелкая жаба могла необременительно для себя имитировать низкое по тембру кваканье, характерное для крупных жаб, такое кваканье
Принцип «слишком дорогостоящей подделки», очевидно, применим и к сигналам людей. В романе Элмора Леонарда «Глитц» Винсент Мора использует его, чтобы продемонстрировать сопернику одну из сторон своего характера. Мора — детектив из Майами, чья девушка, Айрис, была убита в Атлантик-Сити. Он собирается подступиться к Рики, подручному мафии, который может что-то знать о ее смерти. Мора понимает, что и сам рискует погибнуть от рук своих
