избежать публичного извинения за нее.
От Ивана Тимофеевича отрекается и Генеральная прокуратура СССР — от одного из лучших начальников следственных отделов областных прокуратур Союза, под руководством которого пять лет подряд в области (единственной в стране) раскрывались все умышленные убийства.
Позорным провалом для организаторов судилища закончился тот судебный процесс. Только за два месяца после него на Центральное телевидение поступило 7,5 тысяч писем граждан, откликнувшихся на телефильм о судебном процессе. Подавляющее их большинство поддержали позицию Ивана Тимофеевича в суде и благодарили его за мужество и стойкость в защите доброго имени И. В. Сталина и правды величественной истории Советской Родины.
Много этих писем опубликованы в книге Ивана Тимофеевича.
Не могу не привести запомнившийся мне взволнованный рассказ пионерки первых послевоенных лет: «Когда приняли в пионеры, я весь год утром вскакивала (не вставала, а вскакивала), когда по радио начинал звучать Гимн Советского Союза. Я стояла у репродуктора, отдавала салют, а потом вновь засыпала».
Женщина-грузинка пишет: «Через неделю поеду в родное село, где живут фронтовики и старики. Соберу их возле братской могилы, буду переводить на грузинский и читать им Ваше интервью. И уже сейчас вижу их лица и наполненные слезами радости глаза, слышу грузинские молитвы о Вашей долгой жизни и здоровье».
Потом были другие судебные процессы, на которых Иван Тимофеевич защищал доброе имя солдат Великой Отечественной и их Верховного. Три года они продолжались (1988–1990). И каждый раз со всей страны в Москву приезжали люди, чтобы оказать моральную поддержку Ивану Тимофеевичу.
Последнюю точку в трехлетнем судебном марафоне поставил Верховный Суд РСФСР, решившийся в обстановке антисталинской истерии и травли всего советского признать правоту Ивана Тимофеевича.
На следующий день после выступления в Москве, в киноконцертном зале «Баку», о котором я говорила выше, Иван Тимофеевич в день 120-й годовщины со дня рождения И. В. Сталина идет на Красную площадь к его могиле. Там у Ивана Тимофеевича спросили, почему он первую часть своей четырехтомной книги назвал «Мой последний бой „За Родину! За Сталина!“». И вот его ответ:
Этот бой продолжается вот уже 20 лет.
Любимый его поэт — Михаил Юрьевич Лермонтов. Когда прочла книгу Ивана Тимофеевича, мне стало понятно, почему он ищет открытые публичные схватки с оборотнями и перевертышами в облике докторов наук — исторических, философских и других. Потому что его жизненное кредо — в строке из стихотворения Лермонтова «Парус»: «А он, мятежный, ищет бури, как будто в буре есть покой».
Мне понятно возмущение Ивана Тимофеевича ложью и лицемерием этих обласканных Советской властью перевертышей. На конкретных примерах он разоблачает ничтожество этих людей, считающих себя интеллектуальной элитой общества и не скрывающих своего презрения к поколению, создавшему могучую Державу и защитившему ее в годы Отечественной.
Ничтожество и трусость этих «ученых» проявилось и в том, что они не решились на публичную дискуссию с наводчиком противотанкового орудия, юристом и историком высшей пробы. Последний из них — доктор исторических наук, профессор Харьковского университета В. В. Калиниченко. Он не решается на публичную дискуссию перед студентами исторического факультета университета, несмотря на то, что они дважды через газету обращались к нему с призывом принять вызов Ивана Тимофеевича.
Почему они не решаются на публичную схватку с ним? Наверное, потому что не забыли обошедший экраны всего мира телефильм о первом судебном процессе по делу Сталина-«преступника» и его защитника, на котором Иван Тимофеевич публично разоблачил их ложь. Не забыли они и недавно вышедшую и уже заслужившую восторженные отклики читателей его четырехтомную книгу, в которой представлены блестящие образцы разоблачения лжи.
Сейчас много «историков» пишут о Сталине. Начались повторения, заимствования, вымыслы — и ничего личного, выстраданного, пережитого авторами.
Книга Ивана Тимофеевича уникальна во многих отношениях. Это, прежде всего — личность автора. Ставший в детские годы вместе с родителями жертвой незаконного раскулачивания, потерявший в ссылке младшего брата, не ожесточился против Советской власти, не стал клеветать на нее.
Все изложенное в книге прошло через его душу, сердце и биографию, а московские судебные процессы, составляющие основу книги, остались неповторимыми. Сотнями благодарных писем откликнулись на книгу читатели. Вот одно из них: «Не могла оторваться от книги. Счастлива и благодарна судьбе за знакомство с вами (пусть и заочно). Считаю самым дорогим то, что Вы в этой жизни и доказательно представили миру гениальный духовный мир
