Итак, подпоручик Дуб надзирал за отхожими местами. Отхожее место в виде двухрядной длинной ямы вместило два отделения роты. Солдаты премило сидели на корточках над рвами, как ласточки на телеграфных проводах перед перелетом в Африку.
У каждого из-под спущенных штанов выглядывали голые коленки, у каждого на шее висел ремень, как будто каждый готов был повеситься и только ждал команды.
Во всем была видна железная воинская дисциплина и организованность.
На левом фланге сидел Швейк, который тоже втиснулся сюда, и с интересом читал обрывок страницы из бог весть какого романа Ружены Есенской:
…дешнем пансионе, к сожалению, дамы
ем неопределенно, в действительности может быть больше
ге в большинстве в себе самой заключенная поте-
в свои комнаты или ходи-
национальном празднике. А если выронили т
шел лишь человек и только стосковался об э
улучшалась или не хотела с таким успехом
стать, как бы сами этого хотели
ничего не оставалось молодому Кршичке…
Швейк поднял глаза, невзначай посмотрел по направлению к выходу из отхожего места и замер от удивления. Там в полном параде стоял вчерашний генерал-майор со своим адъютантом, а рядом — подпоручик Дуб, что-то старательно им излагавший.
Швейк оглянулся. Все продолжали спокойно сидеть над ямой, и только унтера как бы оцепенели и не двигались.
Швейк понял всю серьезность момента.
Он вскочил, как был, со спущенными штанами, с ремнем на шее, и, использовав в последнюю минуту клочок бумаги, заорал: «Einstellen! Auf! Habacht! Rechts schaut!»[529] — и взял под козырек. Два взвода со спущенными штанами и с ремнями на шее поднялись над ямой.
Генерал-майор приветливо улыбнулся и сказал:
— Ruht, weiter machen![530]
Отделенный Малек первый подал пример своему взводу, приняв первоначальную позу. Только Швейк продолжал стоять, взяв под козырек, ибо с одной стороны к нему грозно приближался подпоручик Дуб, с другой — улыбающийся генерал-майор.
— Вас я видел ночью, — обратился генерал-майор к Швейку, представшему перед ним в такой невообразимой позе.
Взбешенный подпоручик Дуб бросился к генерал-майору:
— Ich melde gehorsam, Herr Generalmajor, der Mann ist blodsinnig und als Idiot bekannt. Saghafter Dummkopf [531].
— Was sagen Sie, Herr Leutnant?[532] — неожиданно заорал на подпоручика Дуба генерал-майор, доказывая как раз обратное. — Простой солдат знает, что следует делать, когда подходит начальник, а вот унтер-офицер начальства не замечает и игнорирует его. Это точь-в-точь как на поле сражения. Простой солдат в минуту опасности принимает на себя команду. Ведь господину подпоручику Дубу как раз и следовало бы подать команду, которую подал этот солдат: «Einstellen! Auf! Habacht! Rechts schaut!» — Ты уже вытер задницу? — спросил генерал-майор Швейка.
— Так точно, господин генерал-майор, все в порядке.
— Wiecej srac nie bedziesz?[533]
— Так точно, генерал-майор, готов.
— Так подтяни штаны и встань опять во фронт!
Так как «во фронт» генерал-майор произнес несколько громче, то сидевшие рядом с генералом начали привставать над ямой.
Однако генерал-майор дружески махнул им рукой и нежным отцовским голосом сказал:
— Aber nein, ruht, ruht, nur weiter machen![534]
Швейк уже в полном параде стоял перед генерал-майором, который произнес по-немецки краткую речь:
— Уважение к начальству, знание устава и присутствие духа на военной службе — это все. А если к этим качествам присовокупить еще и доблесть, то ни один неприятель не устоит перед нами.
