Сидит, грустит девушка, и в небо смотрит. Как будто суженого ждет.
Бежит Аленка, дочка Марфуши.
- Барышня, Юрий Константиныч пришли. Вас к занятиям кличут!
Ахнет Каринка, и побежит со всех ног домой. Музыку она обожает, ведь музыка с нею чудеса делает!
Она садится за фортепиано, и, не обращая особого внимания на строгое сетование Константиныча по поводу ее игры, бегает по клавишам легкими и длинными пальчиками, исполняя этюды и сонаты. И в это время будто и нет здесь Каринки. Где-то она в другом мире, в горнем, высшем, пребывает в иных сферах.
Как-то она даже отца напугала!
Счастливцев открывает дверь, окунается в прекрасное бирюзовое море музыки. Тихо летят в пространстве очаровательные звуки «Тишины» Бетховена.
И останавливается отец пораженный, никого не видящий за фортепиано: клавиши сами прыгают под невидимыми пальцами; его взгляд обшаривает комнату, пытаясь найти проказницу за кремовой шторой или под диваном, а потом скользит вверх, и видит - у самого потолка, с которого свисает венецианская люстра, парит невесомое тело дочери.
- Как…, как это понять? Как ты это делаешь? – спрашивает изумленный отец и падает на стул, а Каринка, медленно опустившись к нему, говорит:
- Ах, mon cher papa, это музыка, я же просто танцую…
Да, умеет Каринка удивлять и поражать родных!
***
Но в гимназии госпожи Тодд, которую уже несколько лет посещает Каринка, ее недолюбливают и посмеиваются над ней. Нет у нее подруг, одинока она, и после занятий, грустная, отправляется домой.
Идет, и чтобы поднять настроение, напевает про себя. А потом останавливается недалеко от здания библиотеки, вслушиваясь. Там кто-то играет на рояле «Лунную сонату», играет проникновенно и трогательно, и мелодия несется среди каштанов ввысь.
И стоит Каринка, слушая. Кажется, что сейчас воспарит над земной твердью, как эта прекрасная музыка!
