меня – двадцать пять роз в цвет крови, перевязанные атласной лентой, – последний подарок моего последнего любовника – и фотография псковских девочек, которая не давала мне покоя с самого утра.
После Димкиного ухода – ну, пока еще была трезвой! – я все же позвонила Стасу, и мы с ним долго разговаривали на эту тему. Договорились, что я поработаю с фотографией пару дней, а потом, вне зависимости от результата, он позвонит в Москву. Еще можно было позвонить французу, Первому Парижа, чья визитка до сих пор лежала в моем кошельке, но Стас заявил, что незачем, потому что это – внутреннее дело Восточного Ковена.
Да и звонить – ни в Восточный, ни в Западный – пока что не с чем. Внятных результатов, кроме того, что я напилась в гордом одиночестве, у меня не было. О псковских проблемах мне совсем не думалось, вместо этого я размышляла… Что же во мне не так, раз все мои мужчины – и один, и второй – мне изменяют? А ведь я их любила… Каждого по-своему, но любила. Заботилась, угождала, старалась быть красивой и желанной, но из этого ничего не вышло. Ни в первый, ни во второй раз. Наверное, во мне есть что-то неправильное. Заводской брак, обрекающий на провал все длительные отношения и заставляющий всех моих мужчин пускаться во все тяжкие.
Я – испорченная деталь в механизме Вселенной, и двух раз мне вполне хватило, чтобы в этом убедиться. Третий урок будет излишним.
Вновь отвинтила крышку и выпила за то, что впредь обойдусь без серьезных отношений. Ни к чему хорошему они не приводят, одни лишь нервы и слезы. Правда, ребенка мне очень хотелось… Давно уже, почти год.
Значит, будет, но я воспитаю его одна! Он унаследует мой дар – уверена, родится мальчик! – и пойдет намного дальше, чем его мать. Намного дальше, чем была его прабабушка – Третья Эн..ска. Быть может, когда-нибудь он даже станет Первым. Я ведь тоже могла, если бы не вышла из Ордена и не уехала из Москвы…
Выпила еще, морщась с непривычки. Голова кружилась, луна подпрыгивала на небе, а вокруг нее водили светящиеся хороводы звезды. И я подумала… Мне уже двадцать семь. Семьи нет, детей нет, да и пить я так и не научилась. Первое уже не поправить, на второе все еще есть надежда, а вот последнее…
Может, дело в подходящей компании?
– Выходи! – приказала прячущемуся в кустах оборотню. Он лежал там уже давно и почти не дышал. Ответственно караулил, уверенный, что я его не заметила. – Думаешь, хорошо спрятался, никто тебя не видит?
В кустах отчетливо вздохнули.
– Ты забыл о запахе, – сказала ему. – Давай уже, перекидывайся!
Резкий скачок магических потоков, после чего в кустах отчетливо зашуршали – оборотень натягивал одежду. Я усмехнулась. Да уж, с этим у волосатых братьев выходила еще та возня! Если не раздеться перед перевоплощением, то бегать им голышом, разыскивая новые штаны взамен утраченных в момент мощнейшей трансформации!
– Ничем мы не пахнем, – угрюмо сообщил мне светловолосый парень в черном тренировочном костюме, шагнув из темноты. Ему было лет девятнадцать-двадцать, и я его вспомнила – видела на кладбище этим утром.
Он себе еще венок на шею напяливал, дурень!
– Вообще никакого запаха, – добавил он. – Я… Я спрашивал!
– Сядь, – указала на лавочку. Подвинула цветы, взялась за бутылку. – Как тебя зовут?
– Маркус.
На алкоголь и сигареты магический организм с повышенным метаболизмом реагировал плохо, но…
– Значит так, Маркус! Я тебя нашла, поэтому тебе придется со мной выпить, – сообщила ему. – Считай, штрафная. К тому же надо хоть как-то перебить твой запах псины…
– Не могу я… Я за рулем! – попытался было отнекнуться оборотень.
– Ничего, прогуляешься! – усмехнулась в ответ. – Свежий воздух, знаешь ли, полезен для собачьего здоровья.
Протянула ему крышечку, доверху наполненную бренди.
– Нет от нас никакого запаха! – повторил он угрюмо.
– Есть, и еще какой! – усмехнулась я. – Прости, дорогой, что ломаю твои стереотипы, но несет от вас будь здоров! Правда, обычные люди этого не чувствуют, – все же сжалилась над ним, – но для тех, кто в Ордене… Чем выше посвящение, тем непревзойденнее ощущения. Ты ведь знаешь, кто я такая?
– Знаю. – Покорно выпил, хорошая собачка. – Седьмая.
– Седьмая, – согласилась с ним. – Еще будешь?
– Нет, не буду… Степану это не понравится, – добавил виновато.
– Ну и что, что не понравится?! Что он тебе сделает? Разжалует из сторожевых в карманные?..
– Мне поручено вас охранять, и я не собираюсь его подводить, – с чувством произнес Маркус.
– Конечно, он ведь твой альфа. Большой начальник, можно сказать, отец родной!
