что это все — далеко не сказка с добрыми волшебниками и друидами, всегда готовыми прийти на помощь нуждающемуся. Меня даже замутило от этого зрелища, а Древнейший лишь покосился на меня и, цыкнув, небрежно проронил
— Не дело ученику моему показывать слабости и быть брезгливым. Мы заходим к Мастеру Асорису, что работает химерлогом уже очень долгое время. Не опозорь меня: он должен будет дать тебе и твоему товарищу основы. Правда, они будут различны: увы, ты уже владеешь своей магией и не сможешь обучится совмещению плоти и растений, создавая настоящие шедевры, в отличие от твоего друга. Но, думаю, мы придумаем, что можно сделать с твоим направлением, а потом уже, если ты покажешь себя достойным учеником Мастера, я открою кое-какие уже свои тайны. Сейчас будет только введение и знакомство, потом мы пойдем дальше: сегодня будет день бесплатной экскурсии, ну и чуточку ознакомления с мудростью, что ты будешь постигать хе-хе-хе. Ну и, конечно, я узнаю, чего стоит мой ученик, хех. Проходи, не стесняйся, не стоит так пристально смотреть на заготовку, — Древнейший небрежно кивнул на распятое существо и прошел вовнутрь. Слово Мастер он особенно выделял, похоже, это и правда достойный член местной экзотической общины. Правда, я уже как-то и не уверен, что желаю стать химерологом.
Зайдя вовнутрь, первым делом я заметил блюющего Хальта, что опорожнял свой желудок в цветочницу, а рядом стоял сухонький низкий старичок неясной расы. Что-то вроде помеси горбатого волка и человека с аккуратной бородкой и вытянутой мордой. Причем, это был первый друид из видимых мной, который не носил маски.
— Пришли тут всякие науку постигать, а как сердце заменить, так они как барышни, в цветочницу бежать, растения орошать, тьфу. Тебе ведь еще кровостик отсюда вырезать и вместо сердца вставлять. Слабое пошло поколение, слабое… я вот помню, когда был молод, лет сто назад, мы бежали орошать в первый раз желудок только когда мозг вырезали из еще живого существа. Мы тогда вообще неопытными были, мозг выбираем, а нервы от глаз отрезать забыли. А они так напрягаются и потом лопаются, забрызгивая все, учитель ругается, а мы в цветочницу орошать. Так потом еще забыли, что в руках держим мозг и вытирать пробуем губы, а потом еще орошать цветочки… Славные были времена… А сейчас — этот старик махнул рукой — слаба молодежь, определенно слаба. Все, девочка, успокойся, и хватит живот опорожнять, у нас гости!
Старик пошел в сторону нас, обозначив поклон Древнейшему
— Древнейший, еще одно чудо мне в обучение? Благо, благо, мои цветочки давно такую подкормку не имели, хах.
Древнейший, кивнув мастеру в ответ и указывая на меня, словно невзначай махнул рукой куда-то за спину. Тут я и услышал, как кто-то нервно взвизгнул, а потом, следом за нами, лианы затащили опутанного за ноги Изю, и подвесили почти к потолку, разумеется, даже не подумав вернуть ему нормальное вертикальное положение. Глядя на его трепыхания и попытки освободиться, я почувствовал, как во мне вспыхнуло злое удовлетворение: жалости к этому скользкому торгашу вообще не было. Нет, он вызывал во мне даже уважение и некое восхищение умением заговорить язык и утечь из проблемной ситуации, как вода сквозь пальцы, но все же этот волосатик раздражал. Дважды, меньше чем за сутки, развести меня на долги! Чтобы пусто было этому страшному подобию больного медведя.
— Вот их двоих, причем за обоими нужен глаз да глаз: эти двое стоят друг друга и скользкие, что угри. Первый, — Древнейший тыкнул мне в грудь своим пальцем с острым ногтем древесного цвета — должен обучиться сшиванию, совмещению, конструированию, замещению, ритуалистике при работе, созданию с помощью ритуалов мертвых слуг и оживлению мертвого и остальному, по мелочи. Высшей ритуалистике крови, некромантии и жизни я сам его обучу. С вас требуется все остальное. А вот второй, что решил погреть свои уши за дверью, — в этот раз лианы потрясли хрюкнувшего Изю, — должен научиться владеть своим конструктом, уметь его улучшать и чинить. Они оба не владеют нашим магическим искусством, поэтому техника Азей им недоступна, и не стоить им ее давать, тем более у вас уже есть свой ученичок. Первый — мой ученик и моя просьба как учителя — не давайте ему спуску, он должен быть достоин.
— Хорошо, брат, я исполню твою волю — старик в этот раз поклонился в пояс и взглянул на нас. От одного его взгляда меня передернуло. Казалось, меня разложили на органы и составные части, сделали вскрытие головы, пошарились в сером веществе, оценили, наклеили ценники с пометками и собрали обратно. Древнейший же, не прощаясь, скрылся за дверью. Мы остались наедине с этим «милым» старичком…
— Ну что же, ученички, давайте знакомится. Ко мне обращаться Мастер или дедушка. И между собой называть меня только так. Никаких: старик, рухлять, маразматик, старый хрыщ и остальных эпитетов, что так любят употреблять молодые недоросли, что у меня учатся, иначе… — Он многозначительно замолчал — Рот на задницу пересажу. И поверьте, это не преувеличение. Для меня это — пара часов работы, а у вас он и после перерождения так там и останется… Все понятно?
В этот момент в помещение из соседней комнате вошел гоблин или нечто похожее на этот вид существ, только с руками на заднице. От такого зрелища мои глаза полезли на лоб, и не только мои. Изя, который все это время извивался червем, пытаясь выбраться из хватки лианы, так и застыл изваянием. Только Хальт, похоже уже видевший это существо, поморщился.
— Так, ученички, и чего вы уставились? Это доказательство того, что я не шучу со своими выражениями. Этот грубиян чуть не загубил великолепную заготовку! И я решил помочь ему, поставив его конечности туда, откуда они у него, по сути, и растут! Через денек поменяю обратно, может быть… хе-хе-хе- хе-хе.
Этот мастер противно засмеялся, а я попытался проглотить противный комок, вставший в горле.
— Так, и на чем же я остановился? Старость не радость, эх… Ах да, так вот, звать меня только так, значится. Когда я говорю что-то делать —
