глаза стали круглыми-круглыми, в них читались мольба и искреннее раскаяние.
— Неееет!
Прозвучал над поляной голос полный безнадеги. Наверное, будь наблюдатель разумным существом, чья душа еще не отвердела и не утратила сострадания, он бы точно решил помочь бедному больному ящеру. Но наблюдателя не было и помочь было некому. А ящер тем временем уже катался от смеха и боли по поляне, держась за причинное место, то самое, где у любого существа мужского пола находится самая важная часть тела. При этом он пытался в панике стянуть с себя штаны и бронь с ног. Минут через десять, ящер, уже оставшийся в одних трусах, стоял, опасливо косясь на землю и выискивая неведомых врагов. Настороженный, злой, побитый, но не сломленный. С синяком под глазом, появившимся, когда со злости попытался прибить севшего жука кулаком.
Я стоял злой, голый и униженный. Гребанные жуки, гребанные муравьи, гребанные пауки, гребанный лес! Сожгу, растопчу, срублю, высушу, разведу… нет это уже из другой оперы… Вдох — выдох, надо бы успокоится.
Самое интересное, что жуков и след простыл. Нет, убитые на мне и на земле все также оставались размазанными трупами, но вот больше я никого не видел. Это было чем-то похоже на иллюзии. Кстати про иллюзии… У меня ведь сейчас бесполезные небольшие Кошмары, ну что за опасная тварь будет с размером кролика? Даже не смешно. А вот что если сделать вместо кролика огромный летающий рой насекомых, что будут жрать живых? А это ведь идея! Тут спасет только крепкая кожа и высокая выносливость… точнее в надежности этой кожи должен быть уверен владелец этой самой кожи. Ведь броня не спасет от плотоядных насекомых, что просто проникнут под нее и начнут жрать! Гениально!
Охваченный мыслью, я тут же стал экспериментировать. Помня неудачу с пальцем, когда я поверил в его реалистичность помимо своей воли и здравого смысла, я начал создавать с малые объемы жуков. Сначала парочку, потом уже десяток, а потом перестал создавать. Во-первых, я убедился в эффективности этих тварей. Во-вторых, убедился, опять же на своем собственном опыте: просто в один момент промелькнула мысль, что уж сильно они реальны — и дальше пошло-поехало. Благо, я представлял их хлипкими, и мне удалось одолеть этих жуков, отделавшись лишь глубокими ранками. Но тем не менее, это было неприятно. Значит, мои кошмары опасны и для меня, пока я не научусь контролировать себя, свои эмоции и мысли.
— М-да-с — глубокомысленно изрек я и решил на этом закончить с экспериментами. Как показала практика, я могу создавать как маленькие кошмары, так и максимально возможные по размеру. Даже делить могу, создавая вместо одного кошмара — множество маленьких. То есть у меня уже есть меченая карта в колоде, которая может дать мне преимущество. А именно — летающее облако плотоядных жуков. Теперь бы довести их до ума, внешний вид и особенности, сделав похожими на известных опасных жуков, но это будет позже. Сейчас чует моя задница, лучше занятся дебильным занятием — прослушкой мудрого леса-садиста. Конечно, в том состоянии, что я сейчас был, я и высказал это все, не стесняясь в выражениях… В ответ трава зашелестела, деревья закачались, и на мне на голову упала белая бомба. Ну точнее — помет гадкой пташки. Видимо, лес таким образом сказал: «Сам идиот, не умеет медитировать и познавать суть. Нечего меня оскорблять».
Вытерев результат точного бомбометания, я принял именно такой ответ за данность. Ну не вышла у нас любовь с лесом, что поделать. Но как говорится от любви до ненависти один шаг. Мне, конечно, не кольцеватся с лесом, но найти общий язык надо. А то моя интуиция, а точнее задница, исполняющая ее роль, просто вопит, насколько мне будет весело, если вызову неудовольствие Древнейшего. С этой мыслью я решил сесть в позу для медитации, как обычно ее изображают. Ноги скрестил хорошо, хотел за уши закинуть — мало-ли, вдруг поможет, а гибкость позволяла сделать это с небольшими усилиями — но передумал. Осмотрел внимательным взглядом территорию боевых действий с насекомыми, и лишь убедившись, что их нет, смог расслабиться. Расслабился и стал слушать лес, внимательно прилушиваясь к шелесту листьев, дуновению ветра. Как же тут хорошо! Тишина, покой, свежий воздух, эххх… Благодать! Хотя я ничего и не понимаю, что я там должен слышать в этом ветре и листьях, но все равно — хорошо. Так, сидя и наслаждаясь тишиной и покоем, я не заметил как заснул…
Проснулся от того, что меня кто-то клюнул в нос. Открыв глаза, я увидел медленно плывущие облака, память тут же услужливо подкинула последние произошедшие события и воспоминание, что это за место, где я так сладко дрых. В следующую секунду я попытался вскочить, но затекшие ноги меня подвели, и я грохнулся на землю. Ругая себя всеми возможными словами, медленно, но верно я поднимаюсь на ноги. Это же надо так уснуть! А что бы было, если бы Древнейший пришел, да увидел мою храпящую тушку? Чувствую, тогда я бы еще долго не мог спать, на фантазию местные садисты не жалуются.
Наконец, приведя себя в порядок, я снова попытался слушать лес, только вот с тем же печальным результатом: у меня не получалось ровным счетом ничего. В конце концов я решил не тратить время на глупости и хотя бы приноровиться к клинкам. Взяв оба меча, я потренировался их быстро вытаскивать — получалось раз через раз, да и то в основном по очереди. Но результат радовал: я уже хотя бы не пытался вскрыть себе живот, параллельно перерезав глотку. Дальше я, что называется, попытался устроить бой с тенью: представлял врага, и потом представлял как мы фехтуем, и я его пафосно превозмогаю. Ну и конечно же убиваю. Я так увлекся, что закрыл глаза и, как мне показалось, лес и правда шелестел, подсказывая мне что-то. Видимо, тоже говорил где враг или указывал на ошибки. В один момент я почувствовал опасность со спины и, развернувшись, рубанул мечами и открыл глаза. Краем глаза отметил сообщение, что сработала интуиция. М-да. На земле лежала разрубленная пополам лиана, а чуть дальше стоял Древнейший. И, заглянув ему в прорези маски, я понял, что пора бежать. Глаза Древнейшего явно давали понять, что это не просто Древнейший — это очень и очень злой и недовольный Древнейший. С трудом сглотнув резко ставшей вязкой слюну, я поклонился ему
