К тому же грех жаловаться на доходы, пока я ждал приема у государя, успел получить остаток денег за обучение посохи, а заодно договорился с настоятелями трех московских храмов насчет витражей. Причем они сами на меня вышли, и любой из трех заказов был настолько солидным по объему, что, только ради этого стоило ехать в Москву. Даже аванс размером в пятую часть потянул почти на два с полтиной пуда серебра! Видать сказывается конкуренция за паству, а ведь я еще даже не закончил всего заказанного игуменом Благовещенского монастыря. Только и успел пару окон поставить, а слухи уже поползли!
Второй неожиданностью оказался заказ на большую партию масляных ламп от именитого купца Тараканова[58]. Естественно из серебра, бронзы или мягкой меди, поскольку продавать кованые из железа или литые из чугуна, я мог по ранее заключенному договору только через Строганова. Но пока не было смысла этим заниматься, потому как цена невелика, а трудозатрат, пожалуй, даже больше. Ближе к зиме даст бог наладит штамповку из листового проката, тогда можно резко снизить себестоимость. Но в этом году стоит снять сливки с Москвы, как-никак пока это эксклюзивный товар, так что предложение московского коммерсанта меня заинтересовало. Единственная странность состояла в том, что сюжеты, которые необходимо было изобразить на корпусе, были сплошь на религиозную тему -- не иначе монастырям продавать планирует или просто набожный. Впрочем, не особо это и важно, а вот размер заказа впечатлили и заставили всерьез задуматься о пополнении рядов литейщиков. Но над этим уже придется поработать после возвращения из Выборга.
Кроме всего прочего, с утра, после первой встречи с государем, меня порадовал Иван Михайлович Висковатый, сообщивший, что Джамбатисто Бенедетти и Никколо Фонтана будут на Москве уже на следующей неделе, а Андрей Везалий прибудет в конце мая. Еще одна новость удивила меня до глубины души: похоже, небольшой террариум из врачей-итальянцев у нас все-таки будет. Как бы это неожиданно не прозвучало, но Матео Реальдо Коломбо ответил согласием прибыть в Россию. Последнее, кстати, вызвало у меня немалые подозрения. Чтобы вот так просто человек, лечивший в свое время Игнатия Лойолу[59] и добившийся должности хирурга при Папе Юлиане III, бросил все и отправился в "дикую Московию"? Не верю!
С другой стороны объяснение есть и довольно простое: если есть хоть малейшая возможность заиметь рядом с русским государем своего человека, Святой Престол не упустит такого. Пришлось упредить главу посольского приказа о такой возможности. С другой стороны нет худа без добра: по кругу вопросов, которыми будет интересоваться "засланный казачок" нетрудно вычислить истинные интересы папской курии. К тому же два врача лучше, чем один, особенно когда есть гарантия, что они не сговорятся друг с другом, а эти двое вряд ли смогут...
...
Несмотря на то, что весь путь из Москвы до шведских пределов мы гнали лошадей как могли, до места встречи с Матвеем Котовым и его ватагой мы добрались лишь к вечеру пятого мая. Суда были уже готовы, но потребовалось время на установку мачт и парусного вооружения, так что до Выборга мы добрались лишь утром восьмого числа. Своевременно посланные Иваном Васильевичем наказы привели отлаженный механизм в действие и войска уже начали осаду. Посему сразу по прибытию я рассчитался с проводниками-саамами, и отправился в расположение большого полка, доложить о прибытии и передать привезенный артиллерийский припас.
Реальные боевые действия еще толком не начались, разве что татарские полки занимались разорением округи и захватом полона, так что в шатре я застал не только воеводу большого полка боярина Петра Михайловича Щенятева и новгородского наместника князя Дмитрия Федоровича Палецкого, но и троих Шереметьевых, включая Ивана Васильевича Шереметьева Меньшого, а так же Андрея Ивановича Ногтева и Михайло Петровича Головина. При наряде был поставлен Григорий Путятин, но он как раз и отсутствовал -- второй день занимался расстановкой орудий, так что от предложения присоединиться к застолью мне пришлось отказаться и отправится на его поиски. Долго искать не пришлось: Григорий Васильевич обнаружился как раз на позициях что напротив стены соединявшей башню Лакамунда с Круглой башней: именно с этого направления планировался главный удар по Выборгу во время штурма.
Круглой последнюю башню можно было называть весьма условно[60], но выстроена она была со знанием дела, и в этом чувствовалась немецкая основательность возводившего ее мастера. А вот у наших воевод с артиллерией не все обстояло хорошо: большой наряд, отстал по дороге и с учетом начавшейся распутицы, похоже, надолго. Вышло так, что большая часть привезенных моими людьми ядер опередила сами орудия, хотя последние везли из Москвы, а не из-под Мурома. Однако наше дело маленькое -- прокукарекать, а там хоть не расцветай. Передав Путятину возы с артиллерийским припасом, я направился обратно, упредить воевод, чтобы готовы были войска утром к штурму, коли даст бог удачи и удастся подорвать Круглую башню.
