Самым высоким помещением Рыжего Замка оказалась маленькая, три на три метра, квадратная комнатка, снабжённая широкими стрельчатыми окнами на все стороны света, образующими своеобразный «фонарь» — не то студия для художника, не то место для маяка. «Шикарная снайперская точка» — подумал Борух и внутренне усмехнулся. Сесть в комнате было не на что, и он в задумчивости начал ходить из угла в угол, иногда останавливаясь, и пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь стекла. На улице, однако, была практически полная темнота, которую редко удаётся наблюдать современному человеку. Никакого рассеянного отсвета далёких фонарей, никаких светящихся окон, и — никакой луны. Отсутствие спутника Земли на привычном месте смущало Боруха больше всего. Это говорило о космическом масштабе происходящего, а таким силам противопоставить было просто нечего. Собственно, смысла в этом дежурстве особо не было — в темноте было не разобрать даже очертаний стены. Так что если неведомый враг полезет на штурм без криков и стрельбы, то Борух ничего и не заметит, пока не начнут ломать двери в дом. Тем не менее, его военная натура протестовала против идеи плюнуть на все и завалиться спать, не выставив часового. «Ничего, — подумал Борух, посмотрев на светящийся циферблат часов, — вот-вот начнёт светать, там и разберёмся». Он продолжал ходить из угла в угол, потом, не без труда разобравшись в мудрёной конструкции, приоткрыл фрамуги окон, чтобы пыльные стекла не мешали смотреть, но почти сразу пожалел об этом — на улице было неожиданно холодно для летней ночи. Сонливость сразу как ветром сдуло, остались только резь в уставших глазах, да ломота в теле. «Да, — подумал с сожалением Борух, — мне уже не двадцать лет, когда мог по трое суток не спавши идти в бой. Сейчас рассветёт, огляжусь, разбужу нашего писателя и спать завалюсь…»
Однако рассвет явно не спешил. Борух раз за разом с нетерпением смотрел на часы, пока не убедился окончательно, что все сроки прошли, а солнце и не думает озарять горизонт. Выругавшись, он достал из кармана компас-брелок, чтобы хотя бы определиться с востоком, но тот вёл себя как-то не слишком уверенно — стрелка, покачавшись, указала на ручной пулемёт. Когда же прапорщик, прислонив пулемёт к стене, отошёл от него подальше, то компас, утратив жизненный ориентир, растерялся окончательно — стрелка описывала вялые круги, не желая определиться. Казалось, на картушке вот-вот появится надпись: «Ошибка 404. Север не отвечает», как на компьютере с упавшим интернет-соединением. Высунувшись, насколько позволяла фигура, в приоткрытое окно, Борух попытался отыскать Полярную звезду — но не преуспел. На небе не было даже Большой Медведицы, которую может найти даже самый неискушённый в астрономии человек. Небо оказалось совершено чужим и незнакомым.
Спустившись по витой лестнице в зал, Борух обнаружил, что камин прогорел, а спящий в неудобной позе священник оглашает пространство зычным храпом. Борода его вызывающе торчала в потолок, содрогаясь от богатырских «Хрррр… Хрррр… Хрррр…». Усмехнувшись этому зрелищу, прапорщик пошёл искать Артёма, коего и обнаружил в ближайшей спальне. Писатель беззастенчиво дрых, завернувшись в гобелен, явно сорванный со стены. Видимо, разыскивать постельное белье и одеяла Артёму было лень… К идее проснуться организм Артёма отнёсся без малейшего энтузиазма, но тут уж прапорщику опыта было не занимать — писатель и сам не понял, как оказался стоящим посреди комнаты в зашнурованных ботинках и с автоматом в руках. Очумело лупая глазами в свете фонарика, Артём спросил:
—?Ты, вроде, обещал на рассвете разбудить?
—?Боюсь тебя огорчить, — мрачно ответил Борух, — но рассвета, похоже, не будет…
Артём не то чтобы не поверил Боруху, но в такой новости определённо требуется убедиться самому. Вздрагивая от не по-летнему холодного воздуха, он долго стоял во дворе Рыжего Замка, вглядываясь в тёмное небо в поисках знакомых созвездий. Его познания в астрономии находились на уровне романтических прогулок с девушками под звёздным небом, но и тех немногих звёздных фигур, в которых Артём был уверен («смотри, милая, это — созвездие Лебедя… правда, красиво?»), на этом небе явно не было. Кроме того, рассветом даже и не пахло — горизонт со всех сторон был равномерно тёмен.
—?Ну, и что же нам теперь делать? — растерянно спросил Артём.
—?Думаю, наша позиция проста и очевидна — сидим и ждём продолжения этого цирка. В конце концов, все это должно чем-то закончиться. Главное — дожить до этого светлого часа.
—?Не факт, что светлого… — мрачно протянул Артём, — что-то солнышка не видать, да и холодает ощутимо…
—?Это я заметил, — согласился Борух. — Как бы зимовать не пришлось. Что у нас с запасами? У меня в броневичке несколько ящиков с сухпаем, но воды почти нет.
—?Здесь есть своя скважина и насосы. Надо дизель-генератор запускать, будем со светом и водой. Есть газовое отопление — но баллоны, скорее всего, пусты. А вот со жратвой ситуация не очень — мои запасы почти все сгинули вместе с пикапом.
—?Значит, надо фуражирский рейд устраивать. Но сначала — свет.
Вооружившись фонарями и связкой ключей, Артём с Борухом отправились в подвалы Замка. За впечатляющей железной дверью находился слегка запылившийся, но вполне с виду исправный дизель-генератор размером с полпаровоза. Несколько здоровенных танковых аккумуляторов вдоль стены, пульт с рубильниками и лампочками, аккуратные сборки толстых кабелей — конструкторы автономной системы поработали не зря. На пульте горела одинокая зелёная лампочка готовности батарей. Артём решительно вдавил большую красную кнопку с недвусмысленной надписью «Start engine». Утробно рыкнул стартер, и затарахтел, набирая обороты, дизель. Под потолком моргнули и начали набирать яркость лампочки, а на пульте стрелочки поползли в зеленые сектора. Дождавшись, пока обороты генератора стабилизировались, а движок прогрелся, Артём перекинул рубильник из положения «Внешн. электр.» в позицию «Автоном. электр», подписанные от руки на бумажных наклейках. В недрах пульта защёлкали реле, лампы моргнули и загорелись ярче.
Детальное исследование подвалов заняло не один час — их размера не устыдился бы и настоящий средневековый замок. Впрочем, никакой готической
