но от стаи голов в пятнадцать голыми руками не отобьёшься. Кстати, с отсутствием человека, прекратилось и поступление на помойки городских отбросов, так что они, скорее всего, ещё и голодные. Артёму чем дальше, тем больше становилось не по себе. «Вот бы сюда тех зоозащитников, которые в интернете протестовали против отстрела бродячих собак… Пока бы их доедали, я б как раз смылся…» — подумалось ему. Вокруг, как назло, были только закрытые магазины и ни одного подъезда, где можно было бы отсидеться. Хотя и подъезды сейчас все с домофонами и замками… Хоть на дерево лезь! Автосалон Форда был за поворотом, но Артёму пришло в голову, что ведь и он тоже закрыт, а в кармане только ключи и мобильник. И тут из-за угла появилась ещё одна собачья группа и перегородила дорогу. Артём остановился, и две стаи моментально слились в один, охватывающий его лохматым зубастым кольцом полукруг.
—?Ох и ох… Тяжело в деревне без нагана… — пробормотал он, медленно отступая к последней надежде — ларьку Роспечати. Ларёк был, разумеется, закрыт, но зато рядом валялся кусок квадратной трубы от ремонтируемого павильончика остановки. Радуясь этому проявлению человеческого раздолбайства, Артём, не отводя глаз от стаи, присел и подхватил с земли железяку, сразу же оцарапавшись об острый край. Обретённым оружием он погрозил собакам, но, кажется, впечатления не произвёл. Вроде бы, припомнил он, в таких случаях надо смотреть в глаза вожаку, а то и бить его сразу в лоб. Или это про людей? Впрочем, очевидно выраженного вожака то ли не было, то ли Артём не мог его определить.
Собак становилось все больше, и чувствовали они себя все увереннее — расстояние сокращалось. Артём уже не рисковал поворачиваться к ним спиной, а отступал медленно задом, демонстративно помахивая железной палкой. В конце концов, он упёрся спиной в ларёк и остановился. Свора немедленно образовала плотный полукруг, отсекая возможность побега. Напасть они ещё не решились, но это явно был вопрос времени, причём времени совсем небольшого.
—?Будет довольно глупо пойти на собачий корм… — с досадой сказал Артём, обращаясь в пространство. И тут он увидел — на краю прилавка в ларьке, среди груд того дешёвого, яркого и никому не нужного говна, которым обычно завалены торговые точки Роспечати, разноцветной грудой валялись петарды. Резким ударом железной трубы Артём расколотил витрину — врезав на нервах так, что блестящие осколки довольно-таки толстого стекла разлетелись, как брызги из лужи. Не ожидавшие шума собаки отпрянули, а Артём, чертыхаясь и не спуская глаз с собак, левой рукой нашаривал картонные цилиндрики. Рука тут же покрылась порезами, но он этого даже не заметил, загребая в горсть обретённые «боеприпасы» прямо вместе со стеклом. Просунув руку чуть дальше, он ухватил коробок спичек и, сунув в витрину, чтобы освободить руки, свою железку, чиркнул головкой петарды по коробку. Зашипевшая китайская пиротехника отправилась в самую гущу собак, а Артём, пачкаясь собственной кровью, уже поджигал следующую. Пересохшая от долгого лежания петарда грохнула почти мгновенно, собаки бросились врассыпную, и вторая «граната» не достигла цели, бабахнув на пустом асфальте. Артём подхватил железяку и, орошая тротуар каплями крови, побежал к стеклянным дверям автосалона «Форд».
Двери, разумеется, были закрыты. Артём с молодецким запалом несколько раз ударил по ним трубой, но не тут-то было — толстенное витринное стекло чихать хотело на его усилия. Между тем, собаки снова собирались плотной сворой, и решимости у них явно прибавилось. Кажется, выделился и вожак — крупная серая псина с явной примесью немецкой овчарки, — он понюхал капли крови на асфальте и лизнул их как-то даже демонстративно. Артём подхватил стоящую рядом литую чугунную урну и, поднатужившись, с разбега метнул её в витрину. Стекло лопнуло с грохотом пистолетного выстрела и осыпалось на асфальт сверкающим дождём осколков. Оскальзываясь на битом стекле, Артём бросился внутрь салона. Там, в непотревоженном величии сверкали свежим лаком новые автомобили.
—?Ага, день, кажется, перестаёт быть томным! — радостно сказал себе Артём. Прыжком перемахнув через стойку администратора и оставив на ней кровавый отпечаток ладони, он бросился к шкафчику с ключами. Пытаясь восстановить дыхание, Артём рассматривал привязанные к ключам картонные бирки и осматривал салон. Ближе всего к воротам стоял большой чёрный внедорожник «Эксплорер». Однако «Эксплореров» в салоне было несколько, соответственно было и несколько комплектов ключей с такой надписью на бирке, а условные обозначения салона Артём не понимал. Ссыпав не разбирая ключи в карман, он перепрыгнул через стойку обратно и тут же взвыл от боли — в икру ноги вцепились собачьи зубы. Хитрая тварь прокралась внутрь незаметно, пока Артём возился с ключами, но остальные собаки прыгали в витрину, уже не скрываясь.
—?Ах ты падла! — заорал Артём, и изо всех сил треснул её трубой по голове — собака отлетела в сторону, выдрав кусок штанины. Нога болела зверски, но Артём изо всех сил рванулся к выбранной машине. Ещё одна собака попыталась в прыжке прокусить ему ляжку, но получила железкой по зубам и откатилась с визгом. В три прыжка Артём добрался до «Эксплорера» и рванул на себя дверь — к счастью, она оказалась открыта. Пачкая кровью белую кожу салона, он захлопнул дверь и облегчённо рассмеялся.
—?Что, бляди?! — заорал он сквозь стекло. — Кто ещё хочет комиссарского тела?
Хотели многие.
Часть собак рвала в клочья оглушённую Артёмом дворнягу, остальные пачкали слюной стекла машины и скребли лапами по железу кузова. Артём выгреб из кармана ключи и стал совать их по очереди в замок зажигания. Окровавленные руки скользили, прокушенная нога быстро немела, и в кроссовке хлюпала кровь — надо было убираться отсюда. Четвёртый ключ подошёл — загорелись огоньки, чуть слышно зажужжал бензонасос и приятно тренькнул колокольчик, предупреждая о непристегнутых ремнях. Новая машина завелась с полуоборота, но ворота… Ворота оставались закрытыми. Какой-нибудь киногерой, несомненно, протаранил бы их тяжёлым автомобилем и в живописном облаке пыли вырвался на свободу, но так легко все бывает только в кино. Артём прекрасно представлял себе, как далека жизнь от кинематографа (однажды он пытался сбить пулей висячий замок, как это проделывает каждый
