Борух с интересом прошёлся вдоль оружейных пирамид, разглядывая ассортимент с видом покупателя в супермаркете.
—?Артём, — позвал он, — не хочешь своё «весло» на что-нибудь посовременнее поменять? Тут, вот, «Абаканы» есть…
—?Не, — отмахнулся писатель, — я с этим, по крайней мере, как-то обращаться умею, ещё со срочной. Хотя бы предохранитель сразу найду.
—?И то верно, — согласился Борух. — Новинки лучше в более спокойной обстановке осваивать. Давай тогда посмотрим, что у нас там, в центре.
В середине большого помещения бункера находилось нечто, что можно было бы принять за толстую опорную колонну, если бы в ней не было дверцы. Борух потянул её на себя — дверь открылась.
—?И что, никаких зеркал и пихания в щель чужих автоматов? — удивился Артём.
—?Ну кто будет посреди своей казармы дверь минировать? Не самоубийцы же они…
За дверью оказалась тесная стальная винтовая лестница. Борух вытянул руку с керосинкой, долго вглядывался вниз, но ничего не разглядел.
—?Ну что, дальше полезем? Как там у тебя с тревожной музыкой и яйцами сигурнививер?
—?Знаешь, — усмехнулся Артём, — мне это все больше напоминает сказку про яйцо Кощея. Ну, там — сундук на дубе, заяц в сундуке, утка в зайце, яйцо в утке, игла в яйце… Мы сейчас примерно на стадии утки.
—?Ну, тогда пойдём, посмотрим, где там хранится Смерть Кощеева… Кстати, обрати внимание — дверь тоже запиралась магнитными замками. Причём, снаружи никаких открывательных приспособ не заметно — ни кодового замка, ни щели для карточки, ни просто кнопки какой-нибудь. То есть, оттуда сюда выйти можно было, а наоборот — фиг там.
—?И к чему это?
—?Да черт его знает…
Лестница оказалась страшно неудобной — узкой, крутой, со ступеньками из скользкого, несмотря на рифление, профнастила. Артём пару раз здорово приложился локтем о лестницу и коленом — о бетонные, ничем не отделанные, в следах от грубой опалубки стены. Спуск продолжался так долго, что он уже начал беспокоиться, каково будет лезть по этому дурацкому трапу наверх. Лестничная шахта закончилась маленьким тамбуром — и очередной гермодверью. На этот раз возле неё присутствовал небольшой терминал с кнопками и прорезью под карточку, но Борух решительно повернул колесо привода кремальер — и дверь открылась. За ней обнаружилось нечто настолько архетипично-военно-радиоэлектронное, что первые несколько минут Артём просто наслаждался цельностью образа. Квадратные метры серых стальных панелей с никелированными винтами и гравированными, залитыми белой краской надписями «задержка плавная», «снос», «фиксация» — и прочими, столь же содержательными. Эбонитовые чёрные рукоятки, металлические крупные тумблеры под защитными колпачками и Большие Красные Кнопки под прозрачными крышечками, наводящие на мысль «жахнем — и весь мир в труху…». Металлические угловые разъёмы с накидными гайками, блестящая оплётка бронированных кабелей, массивные сварные, крашеные шаровой краской стойки и железные ручки для переноски на каждом блоке.
—?Да… — сказал Артём восхищённо. — Броня крепка! Я-то думал, такого уже не делают! Оно ж, небось, на лампах всё! Реальный хардкор!
—?Осталось понять, что это вообще такое…
Артём прошёлся вдоль стоек с аппаратурой, разглядывая в свете керосинки малопонятные надписи.
—?Судя по исполнению и по тому, как глубоко это закопано, идея была в том, чтобы все это железо пережило ядерный взрыв или нечто столь же глобальное. Но что оно делало — ума не дам. Ни на что знакомое не похоже. Это не радиостанция, не РЛС, не пункт управления и не пункт связи. Ни одной надписи: «Внимание, противник подслушивает!».
—?А разве бывает что-то ещё? — удивился Борух.
—?Ну, раз мы это видим — значит, бывает… Обрати внимание, здесь нет никакого места для операторов. Никаких пультов, экранов — даже кресел нет.
—?И что это значит?
—?Скорее всего, некое автоматическое… э… не знаю что. Набор аппаратуры под одну функцию. Раз настроено и работает. Само или по команде откуда-то — черт его поймёт…
—?При таком уровне защищённости само должно, — предположил Борух. — А ну как снаружи некому будет дать команду? Наверху всё нафиг ударной волной с говном смешает, а тут вот оно, работает себе. Иначе какой смысл так глубоко закапывать? Этакие вещи обычно и делаются под тот случай, когда на поверхности уже никого нет.
—?Это, в смысле, вот как сейчас, да?
Борух с Артёмом нервно переглянулись и снова посмотрели на аппаратуру. Теперь им казалось, что есть в её молчании что-то зловещее.
—?Мне вот что стало интересно, — протянул Артём, — оно уже сработало? Или должно было сработать, но не смогло, потому что электричество пропало? Или ещё сработает — потом, когда электричество появится?
—?Что-то мне от этой мысли как-то не по себе становится, — признался Борух. — Меня всегда пугали все эти «системы мёртвой руки», рассчитанные на то, что все вдруг умерли, а они нет… Хрен его знает, чего от них ожидать.
—?Может её как-то вырубить, от греха? — спросил Артём.
