разноцветной рукоятке. Я когда поняла, что случилось, то была в шоке и выбежала из квартиры, не заперев дверь. Приехав домой, спросила Григория, зачем он так поступил? Он ответил, что любит меня и никому не отдаст.
— Как он узнал о существовании Серегина.
— Он не поверил в растрату на работе и навел справки в фирме о недостаче. Узнав об обмане, решил за мной проследить. Я, ничего не подозревая, встретилась с шантажистом в его машине и передала ему деньги. А после моего ухода, муж сразу подсел к нему салон и стал угрожать ножом. Он думал, что перед ним мой любовник, тянущий из меня последние деньги. Испугавшись, этот Никитин выложил все, что ему стало известно про наши отношения с Серегиным. И муж в гневе его убил.
— А Никитин перед ним, чем провинился?
— Григорий потребовал у шантажиста вернуть деньги, так как после того, как узнал правду, платить не было причин. А Никитин не захотел расставаться с легкими деньгами. Возникла ссора. Муж пришел в ярость и убил шантажиста. Затем Григорий забрал принесенные мной деньги и ключи от квартиры детектива. Приехав в дом Никитина, уничтожил все документы по моему делу.
— Ну, а что потом?
— Он взял на работе отгул и стал следить за Серегиным. Когда тот приехал на назначенное мной свидание, то поднялся следом и позвонил. Видимо, Серегин подумал, что я забыла ключи, открыл дверь, и сразу получил удар ножом в грудь. Когда я после обнаружения тела Михаила приехала домой, то впрямую спросила мужа, зачем он это сделал. Он не стал отпираться и всё мне откровенно рассказал.
— Похоже, вы так и не простили мужа за убийство любимого вами человека.
Анна, не отвечая, смотрела в пол. Пауза затянулась, и Лукин понял, что так и не дождется ответа. Он положил перед Ермиловой чистый лист бумаги:
— Опишите подробно вашу историю. В конце укажите, что показания даны добровольно, без принуждения. Иначе, будете отвечать за укрывательство тяжкого преступления.
Сыщик блефовал: по закону Ермилова, как близкая родственница убийцы, освобождалась от наказания за сокрытие ставшего ей известным преступления. Но Лукин надеялся, что боязнь ответственности заставит Анну не скрывать истину и идти в своих обвинительных показаниях до конца.
Наблюдая, как свидетельница выводит ровные ряды букв, Лукин расчетливо оценил доказательства:
«Нож убийцы опознает даритель и гости на юбилее. Сведения о взятых отгулах на момент убийства, получим в его институте. Ну, а главное, это отпечатки пальцев, неосторожно оставленные Ермиловым в машине и в квартире детектива. При таких уликах ревнивец вынужден будет признаться».
Взяв написанные Ермиловой листки бумаги, сыщик отвел ее в кабинет к следователю для официального допроса. В ближайшие часы ему надо было заняться сбором доказательств вины Ермилова. Его задержание сыщик решил провести ближе к вечеру после опознания свидетелями орудия преступления. Получив от Ермиловой адрес дарителя опасного сувенира, поехал к нему. По пути вспомнил о сидящем в камере Зыбине и решил:
«Срок его задержания истекает только завтра. Пусть посидит за решёткой лишние часы и подумает о своих козлиных блуднях. К тому же, его жена Татьяна явно хочет восстановить с ним отношения и попросила предупредить об его освобождения. Есть надежда, что завтра в моем кабинете, супруги наладят отношения. Возможно, хоть это доброе дело несколько смягчит жестокость моей работы».
И сыщик вновь переключил свое внимание на сбор доказательств вины ревнивого мужа. Ему не терпелось доложить об успехе начальству.
А Николай, зайдя в камеру, увидел трёх людей, с любопытством его рассматривающих. Наконец, старший из них, лет пятидесяти, приветливо кивнул:
— Проходи, молодой человек, и занимай свободное место. Как новичок можешь рассказать о себе то, что считаешь нужным. Но учти, лучше умолчать, чем соврать. Ну, мы тебя слушаем:
— Я, Зыбин Николай. Мне двадцать шесть лет. Меня подозревают в убийстве любовника моей жены. Но я чужую вину на себя не возьму.
— Здесь тебя никто о виновности не спрашивает. Не принято об этом за решеткой интересоваться. Запомни на будущее: входишь в камеру, называешь себя и статью уголовного кодекса. В твоем случае ст. 105 УК. Правильно я говорю, Василий?
Чернявый парень со смуглым лицом подтвердил:
— Совершенно точно, Семен Андреевич. И еще бесплатный совет на будущее: не говори никому, что у жены был любовник. Вместо сочувствия засмеют. И никогда не ной по поводу тоски по бабе. У нас, старых сидельцев, это не приветствуется. Надо при любых обстоятельствах держаться мужиком. А потому, для авторитета, рекомендуйся, что сидишь по серьезной сто пятой статье. И точка.
— Ты, Николай, слушай Василия. Он уже в третий раз за мошенничество скамью подсудимых примерять к своему копчику будет. Его опыт бесценен. А на мрачное молчание нашего третьего соседа внимания не обращай. Его тоже любимая женщина подвела. Попросила вывезти за рубеж дешёвую картину, а пейзаж оказался похищенным из музея стоимостью сто тысяч долларов. Теперь Алексею предстоит очная ставка с близкой подругой, которая отрицает передачу ему акварели девятнадцатого века. Это его, похоже, заботит больше, чем отправиться на зону за контрабанду. Ну вот, пожалуй, и все.
— А себя вы не назвали.
— Зовут меня Корзунов Семен Андреевич. Сижу тут из-за экономических неурядиц со своими партнерами. Но надеюсь, недоразумение скоро рассеется,
