– Так что же с ней случилось? – тихо спросила Шура, уже догадываясь об ответе.
– А этого никто не знает, – ответил Дайхин. – Возможно, обратись лэ Тай Ларти сразу за помощью к своему сюзерену, тот смог бы вопросить Вещь, и девушка отыскалась бы. Но увы, он был ослеплен горем, он обвинил господина Той-Тан в том, что тот приказал своим людям убить Хаона, не желая отдавать Тёмным дочь, а Шенну спрятал в укромном месте. Господин Той-Тан, в свою очередь заявил, что это Тёмные не желали брака, а с лэ Тай Ларти станется пожертвовать младшим сыном, у него их много! – Он помолчал. – К тому времени, как вмешался лэ Хан Хаарти, война уже кипела на этих землях. Погибли почти все из рода Тай Ларти, а земли Той-Тан и по сию пору стоят пустыми. Не стоит винить их, глаза им застило горе и ярость…
– Ромео и Джульетта наоборот, – вслух подумала Шура, и пришлось еще объяснять, что она имела в виду. – А потом девушку не искали?
– Некому было, – покачал головой Дайхин. – Родственников у нее не осталось, да они и не обратились бы к нам, а лэ Хан Хаарти не было до нее дела. Всё, что я рассказал тебе, я знаю лишь понаслышке. Но, видимо, ты можешь продолжить эту повесть?
– Могу, – кивнула она и рассказала о том, что узнала в крепости Гор-Гасс.
Должно быть, это и была одна из тех крупных ссор, спровоцированных Фейдом между Тёмными – как он полагал. Он и предположить не мог, что здесь живут и Светлые, а встреть он их, может, и не счел бы достойными этого звания! И он уничтожил маленький отряд Хаона, а девушку увез с собой, решив, наверно – она достаточно знатна, чтобы дать жизнь его наследнику. Так и вышло, только Шенна не захотела жить после этого. Надо думать, до этого события за ней следили неустанно, а когда родился Фиро, она сделалась не нужна. И тогда она свела счеты с жизнью, раз сбежать не было возможности, да и смысла – не было больше на свете ни Хаона Тай Ларти, ни родных. Только и осталось, что лунная подвеска, знак погибшего рода…
– Наверно, надо отдать ее тем, кто еще остался, – сказала Шура. – Вы знаете, наверно, где они?
– Нет, – покачал головой Дайхин. – Их разбросало по всему северу. Да и что такое этот знак? Он имел значение только для тех людей… Пусть остается у тебя. На память.
– Ладно… – Шура застегнула цепочку на шее. – Почему всегда так выходит?
– Как?
– Ну… грустно, – попыталась она подобрать нужное слово. – Всё заканчивается плохо, даже если с самого начала было хорошо!
– Это зависит от многого, – сказал Дайхин. – И от людей, и от обстоятельств. Бывали и счастливые истории, хотя, конечно, их неизмеримо меньше, нежели печальных. Я расскажу тебе, если захочешь, но в другой раз. Теперь мне пора.
– А можно мне к Сашке? – поспешно спросила Шура, и он утвердительно кивнул.
– Когда пожелаешь.
Шура навестила Сашу дважды, но так и не добилась от него ничего толкового. Он чем дальше, тем сильнее боялся Дайхина, подозревая его в самых гнусных злодействах, а на Шуру так попросту дулся. Наверно, обижался, что она не разделяла его идей, и слушать не желал доводов рассудка. Правда, узнав, что их вернут таки домой, приободрился, но тут же начал строить новые планы о том, как Совет Холма узнает о произошедшем, как снова вытащит его в этот мир, и тогда уж наверняка получится завладеть Вещью, он ведь теперь знает тайный ход в замок Нан Кванти!..
– Ерджам всегда был мастером на подобное, – невесело сказал Шуре Дайхин, с которым она столкнулась во время второго своего визита к приятелю. – Редкий дар убеждения, к слову сказать, и безо всякой магии.
– Да у нас таких тоже хватало, – хмуро ответила Шура. – Целые толпы убеждали, не то что одного пацана.
– Вернувшись домой, он забудет обо всем, забудет и слова Ерджама, – мягко произнес Дайхин. – Всё станет, как прежде.
– Только я-то не забуду, – вздохнула она. – И буду помнить, что он меня не понял и не простил!
Мужчина ничего не ответил, лишь на мгновение ободряюще сжал ее плечо.
– С тобой всё в порядке? – спросил он внезапно.
– Да, а что?
– Я понимаю, ты печалишься из-за друга, – сказал Дайхин, – но ты слишком скверно выглядишь.
– Много думаю, – ответила Шура, пытаясь обратить разговор в шутку и явно не преуспевая в этом. – Девчонкам это вредно.
– Что вредно? – живо поинтересовался еще кто-то, и за Шурину руку ухватились цепкие пальчики. – Дайхин и тебе запрещает есть сладости?
– Ерхая! – удивилась Шура. – Ты откуда тут?
– Я тут живу, – совершенно справедливо заметила девочка. – И хожу, где захочу! Сейчас пойду в Поющую пещеру!
– Твоя матушка, если узнает, будет крайне расстроена, – заметил Дайхин, пряча улыбку. – Она не любит, когда дети ходят туда одни.
– Тогда пойдем со мной, – лукаво предложила Ерхая. – И я буду не одна!
– Прости, но меня ждут дела, – покачал тот головой. – В другой раз.
– Ты всегда говоришь – в другой раз! – рассердилась малышка. – Ерхайн так никогда не говорит, он бы со мной пошел!
– Ерхайну сейчас совершенно ни к чему спускаться и подниматься по такой лестнице, – мягко заметил Дайхин. – Но разве у тебя нет других братьев?
– А они с утра уехали на берег с воинами, – сообщила Ерхая, приметно грустнея. – И все остальные заняты. И ты тоже…
