экране, размещённом за этой пластиной, возникнет интерференционная картина — чередующиеся тёмные и светлые полосы. Это никого не смущало, всем было понятно, что проходя через щели, свет ведёт себя как волна. Однако если излучение ограничить всего лишь одним квантом света, а не потоком, то обнаружится, что и один единственный фотон попадает на те же светлые полосы, и никогда на тёмные, словно он вступает во взаимодействие либо с невидимыми фотонами, проходящими через вторую щель, либо с самим с собой — иначе трудно объяснить, почему если оставить открытой только одну щель, то интерференция пропадает! То есть один фотон, проходя через щели, создаёт такую же интерференционную картину, как и поток!
Саша сделал небольшую паузу и продолжил:
— Ведь что потрясающе в квантовой механике? — Каждый электрон, каждый фотон, идёт через все щели! Через всю трёхмерную решётку кристалла! Каждый! Не поток, а именно каждый! Понять — как это происходит — нельзя! Но это происходит только в том случае, если положение электрона или фотона неизвестно, то есть до тех пор, пока экспериментатор не попытается измерить, через какую из щелей идёт фотон. Если в каждой щели мы поставим по датчику и будем сколь угодно продолжительно долго с любой удобной для измерения периодичностью посылать по одному фотону, то мы всегда будем наблюдать, что фотон попадает не в обе, а в какую-то одну из двух щелей, и он будет частицей, местоположение которой нам известно. Но как только мы НЕ будем знать, в какую щель попал фотон, он тут же проходит через обе щели одновременно, находясь во всех точках сразу! Другими словами, обнаружилось влияние измерения на результат эксперимента. И влияние измерения физика учла вот таким вот кошмарным способом на самом деле. Так что Фейман, который создал релятивистскую квантовую механику, сказал, что никто этого не понимает. И Эйнштейн, который создал бо?льшую часть квантовой механики — самые основы создал Эйнштейн. Он тоже говорил, что понять ничего не возможно. Вот понимаешь, какая штука — в физике был принцип физической причинности. И когда появилась квантовая механика, то Эйнштейн понял, что исчезла физическая причина! Нет физической причины явлений! Почему? Потому что явления теперь описываются с помощью пси-функции в квантовой механике, — Саша сделал короткую паузу и, превращая конец предыдущей мысли в начало следующей, продолжил. — Они описываются с помощью пси-функции, а если мы сделали эксперимент в Москве, то в ту же секунду изменилась пси-функция в Нью-Йорке! А скорость света то конечна, свет не успевает дойти от Москвы до Нью-Йорка! То есть получается, что физической причины нет! Значит причины явлений какие-то другие. И неумолимая логика говорит о том, что причиной является человек, вернее, его разум. Ведь измерения выполняет человек, — произнёс Саша и многозначительно посмотрел на Роберта. — И это моя личная мысль.
Роберт улыбнулся, а Саша продолжил:
— Но это не единственный вывод, который пришёл мне в голову, — продолжил Александр. — Давай посмотрим на наш мир шире. Макромир — движения планет и галактик, описывается общей теорией относительности Эйнштейна. Траектории спутников сегодня вычисляются уже не по Ньютону, а по общей теории относительности. Микромир — описывается квантовой физикой. И, по моему мнению, на сегодняшний день не хватает объединяющей теории — теории, которая объединит законы микро и макро миров! И я думаю, это должна быть квантовая теория относительности! А первым выводом её будет то, что пси-функция тоже относительна!
Александр произнёс последние слова с таким восхищением, что у Роберта округлились глаза. Саша улыбнулся и продолжил:
— А теперь представь, в мире несколько миллиардов человек, и ежесекундно происходят миллиарды измерений, и вычленить влияние каждого на результирующее состояние пси-функции — задача из области фантастики! А вот в случае существования предполагаемого мной положения квантовой теории относительности, результат изменения пси-функции ощутят только участники эксперимента, несмотря даже на то, что один из них находится в Москве, а второй в Нью-Йорке. Для остальных же — это облако фотона проходящего через щели, если его не измеряют, совершенно не влияющее на их индивидуальные, если можно так выразиться, пси-функции. И пока что всё указывает на то, что так оно и есть. Примеров привести можно массу. Пока ты не измерил четвёртое измерение, извини за тавтологию, оно для тебя существует в том же виде, что и неизмеренный фотон, непонятно как проходящий через все щели одновременно! Обрати внимание, есть такая поговорка — если я этого не знаю, значит, этого не было. Это философский аспект сказанного мной, но так оно и есть. Твоя жена тебе верна до тех пор, пока ты не узнал, что она тебе изменяет, — хохотнул Саша, и Роберт тоже рассмеялся.
— Следует, однако, понимать, — продолжил Александр. — Что человек не только измеряет, но и вычисляет, и это очень важно. Ведь математика — это порождение человеческого разума, и она предназначена именно для вычислений. Сначала человек измеряет величину — зрительно с помощью прибора, скажем, фиксирует положение секундной стрелки и запоминает её значение в виде числа, кое уже является кормом для математики. Потом делает второе измерение и получает второе числовое значение. После этого он выполняет вычисление — отнимает первое значение от второго и говорит — между первым измерением и вторым прошло три секунды. Если он при этом измерял и количество пройденных шагов, то сможет вычислить скорость своего движения. Физика — это измерения, математика — это вычисления. Кстати, тебе не кажется символичным, что ты свои группы называешь физиками и математиками? — улыбнулся Саша.
— Да, то, что ты говоришь, как минимум забавно, — также улыбнувшись, ответил Роберт, встал с кресла, подошёл к вмонтированному в стену шкафчику, открыл дверцу и извлёк бутылку дорогого виски, два массивных стакана и поставил на стол. Затем открыл дверь шкафчика побольше, который оказался холодильником, и достал прохладную бутылку содовой, айс бакет с кусочками льда в виде прозрачных сверкающих кубиков и блестящими щипцами, и тоже поставил на стол. — Угощайся, — пригласил Роберт Александра.
Они наполнили стаканы, Александр сделал небольшой глоток и продолжил:
— Теперь по поводу твоего вопроса. На самом деле, если быть придирчивым, то слова квантовый компьютер не имеют смысла. Поскольку квантовый —
