Из машины, степенно вышел коренастый, круглолицый, светловолосый Константин, сдержанно поздоровался с Ариной, взял чемодан и аккуратно стал укладывать его в багажник автомобиля.
От районного посёлка до Боровиково, по щебёночной трассе, двадцать пять километров. Дорога была вся в выбоинах и кочках, словно стиральная доска. Арина с удовольствием смотрела в окно автомобиля, вспоминая забытые места. Некоторое время ехали молча — подруга понимала состояние Арины.
Наконец Нюра не выдержала молчания и легонько тронула подругу за руку, предложив:
— А знаешь что, давай-ка я тебя заочно с нашим педколлективом познакомлю, ну, и с работниками школы.
За беседой не заметили, как въехали в Боровиково.
Село Боровиково состояло из одной главной зелёной улицы, с красивым названием Лесная. Село расположилось на кромке соснового бора. Бор кормил всех жителей села ягодами и грибами. С ранней весны до поздней осени сельчане ходили в лес, сезон начинался со сбора полезного берёзового сока, который запасали целыми флягами; а какой получался вкусный квас, поставленный на берёзовом соке — просто объедение. И заканчивался сезон сбором последних осенних грибов, опят.
От Лесной улицы отходили маленькие ответвления — улочки, которым даже названия не дали. Улочки назывались просто: Первый Переулок, Второй Переулок… Всего было двенадцать переулков. Тётя Таня когда-то жила в Девятом Переулке. Нюра пока жила в Третьем Переулке, с мужем, двумя детьми и родителями Константина. Молодые строили дом в Девятом Переулке и к зиме собирались съехать от родителей мужа.
Машина остановилась во Втором Переулке, возле небольшого аккуратного, деревянного дома с резными наличниками. С первого взгляда было видно, что дом обихаживают заботливые руки хозяина.
— Вот здесь пока поживёшь, у Сальниковых — сказала Нюра, легко выпрыгивая из машины. — Тётя Клава, хозяйка дома, сдаёт комнату. Хозяин дома, Роман Семёнович, лесник, и большую часть времени проводит в своих лесных владениях.
Константин степенно вытащил чемодан, открыл деревянную калитку, галантно пропустил девушек и, подойдя к дому, поставил чемодан на крашеное крыльцо. Дверь дома, выкрашенная свежей зелёной краской, была подпёрта метёлкой.
— Так, дом не на замке, значит, хозяйка в огороде или к соседям ушла, — пояснила Нюра, озираясь по сторонам и соображая, в каком краю искать тётю Клаву.
Арина огляделась: вдоль дорожки, ведущей к крыльцу, обильно цвели георгины. Много цветов было и под окнами дома. Немного поодаль от крыльца рос большой, ветвистый куст рябины. Богатые кисти красной ягоды спускались до самой крыши. Нижние ветки дерева не могли выдержать изобилия ягод и склонились до самой земли.
Из-за угла дома вышла высокая, плотная женщина, лет пятидесяти пяти-восьми. Косынка, повязанная по самые брови, полностью скрывала волосы женщины. Изогнутые дугой брови выразительно подчёркивали добрые, пытливые глаза. В руках она держала кочан свежесрубленной капусты, на срезе кочерыжки овоща выступили влажные капельки.
— Здравствуйте, тётя Клава, — поприветствовала радостно Нюра женщину, обрадовавшись, что не надо никуда идти её искать.
— А я слышу, машина подъехала, вроде как ко мне, — вместо приветствия сказала тётя Клава, внимательным взглядом пробежалась по Арине — как- никак, придётся какое-то время жить под одной крышей. Убрала метлу и открыла дверь. — Ну что же вы, проходите, — пригласила хозяйка гостей, заходя в сени дома.
Нюра, следуя за хозяйкой, пояснила:
— Мы пока только чемодан оставим, нам в школу ещё забежать надо.
Двухэтажное здание школы находилось на главной улице села Боровиково. Большие окна общеобразовательного учреждения выходили на дорогу, в них багрово отражалось вечернее солнце. Старая шиферная крыша придавала зданию угрюмость.
Большая территория школы, усыпанная травой муравой, была аккуратно подстрижена. Среди короткой щетинки травы, до самого крыльца, петляла натоптанная тропинка. В глубине школьного двора стоял памятник неизвестному солдату. Вокруг памятника заботливо разбиты цветочные клумбы. В стороне от школьного крыльца расположилась котельная, у самой двери котельной была навалена свежая куча угля. Кочегары, перемещавшие лопатами уголь под крышу сарая, увидев незнакомку, остановились передохнуть и без стеснения разглядывали девушку.
Подруги неторопливо вошли в здание школы, Арина огляделась. Ей приходилось с Нюрой бывать в этом здании. Про себя девушка отметила, что здесь практически ничего не изменилось: те же ужасные синие панели стен и старый, обшарпанный пол, который не мог закрасить даже толстый слой коричневой масляной краски. За столом напротив двери сидел сторож.
Арина приветственно кивнула головой и, вспомнив, как представила дядю Васю Нюра, улыбнулась, настолько точное было описание:
«Дяде Васе под шестьдесят. Но он ещё о-го-го. В молодости был страшным бабником, да так и не заметил, как старость подкралась. В результате ни жены, ни детей нет. Правда, ходят слухи, что есть внебрачные дети. Так пойди, докажи, ни одного из них он официально не признал.
Стоит зайти в школу незнакомому человеку, дядя Вася тут же из ящичка стола достанет коробочку из-под сигар, вытащит из коробочки единственную
