Вернувшись домой, виконт погрузился в депрессию, избавиться от которой ему удалось лишь через несколько дней.
Долгими часами он сидел, вращая в руке связку ключей от особняка Торр-Хаус, при этом не сводя отсутствующего взгляда с состаренного временем металла, и раздумывал над последней волей деда.
После оглашения завещания мистер Браунлоу переслал ему кое-какую корреспонденцию, что позволило виконту составить определенное представление о поместье.
В нем имелись двое слуг: Корк – дворецкий и экономка – миссис Корк, поддерживающие особняк в надлежащем состоянии, хотя поверенный особо подчеркнул, что сами они проживают в отдельном небольшом доме, поскольку особняк отчаянно нуждается в ремонте и реставрации.
«…
«Наверное, дед очень сильно любил свою француженку, – подумал виконт, вспоминая, к каким ухищрениям прибегал маркиз, чтобы поддерживать эту внебрачную связь. – Но, скорее всего, они с бабушкой поженились отнюдь не по любви. Учитывая, что он был наследником огромного состояния и громкого титула, его родители, вполне естественно, искали возможность заключить выгодный альянс».
Бабушка Дэвида являлась дочерью графа, и потому брак двух известных и могущественных фамилий позволил обеим сторонам обрести дополнительные преимущества. Хотя у нее был брат, она унаследовала от матери всю ее собственность и состояние, которое еще больше обогатило семейство.
Но любовь?
Виконт, покачав головой, произнес:
– Хотя бабушка, совершенно очевидно, любила деда, я никогда не был уверен в том, что он отвечал ей взаимностью. Уважение и восхищение – да, но страсть? Нет. Он нашел ее в объятиях своей француженки, несомненно.
Отложив в сторону письмо мистера Браунлоу, Кеннингтон невидящим взглядом уставился в окно своего кабинета.
Маленький сад утопал в цвету, и молодой человек машинально отметил, что розы в этом году хороши, как никогда.
Мысль о том, что он сможет наслаждаться видами сада на фоне куда более великолепного пейзажа, заставила его принять решение.
Кроме того, перед ним замаячила реальная перспектива оставить собственный след в истории поместья Торр-Хаус.
Из глубокой задумчивости виконта вывел Хоскин, осведомившийся, что его хозяин желает надеть в клуб «Реформа», где должен состояться ужин, назначенный на нынешний вечер.
– Я не пойду туда, – решительно отрезал виконт. – Начинайте укладывать мои вещи. Мы уезжаем в Девон.
– В Девон, милорд?
– Да, Хоскин. Я хочу, чтобы вы сошли вниз и собрали всех слуг. Через пятнадцать минут я буду готов сделать объявление. Скажите им, пусть не беспокоятся – своего места не лишится никто. Для реализации того, что я задумал, мне понадобится каждая пара рук.
Камердинер поклонился и вышел из комнаты.
Виконт же вновь взял в руки письмо мистера Браунлоу и опять бегло просмотрел купчую крепость.
В ней имелась фотография усадьбы, сделанная в те дни, когда особняк считался самым известным домом в окрyге. Высокие дымовые трубы в стиле короля Якова с колпаками и мозаичные окна придавали ему вид состаренного благородного достоинства, в то время как дубовые рамы резко контрастировали с кирпичами насыщенного красного цвета, сулившими скорее домашний уют и не отличавшимися строгим великолепием.
«В таком доме должны звучать детские голоса», – сказал себе виконт и тут же удивился тому, что подобная мысль могла прийти ему в голову.
Отложив в сторону фотоснимок, он взял в руки альбом для рисования и быстро набросал общие очертания особняка. Покончив с этим, добавил к нему новое крыло слева и оранжерею справа.
«Какая жалость, что в моем распоряжении нет вида сзади», – подумал он, но тут его отвлек стук в дверь – это вернулся Хоскин с сообщением, что слуги готовы и ждут.
Встав со стула, виконт вышел в холл сообщить им о своем решении.
– Мне нужно, чтобы двое слуг остались в Лондоне и присматривали за домом, – сказал он. – Если кто-нибудь добровольно выразит подобное желание, это избавит меня от ненужных хлопот.
Вперед тут же вышли дворецкий Беллами и его супруга-экономка.
– Отлично, я надеялся, это будете именно вы. Итак, через несколько дней мы отправляемся в Девон, и потому будьте готовы забрать свои вещи с собой. Вы поедете в Девон на поезде, а с вокзала вас отвезут в усадьбу. Как только я узнаю какие-либо подробности, сразу сообщу их всем вам.
Слуги потянулись к выходу из холла, чтобы вновь вернуться к работе. Виконт знал – следующие несколько дней пролетят очень быстро, и потому намеревался зарисовать как можно больше своих идей и предложений.
«Я выполню волю деда, – поклялся он себе, вновь всматриваясь в красно-коричневый снимок. – Я сделаю так, чтобы он гордился мною там, на небесах,
