ОСТАП И ВАСИСУАЛИЙ ЛОХАНКИН
— Прекрасная комната, все удобства, — сказал Васисуалий. — Пятьдесят рублей в месяц.
— Торговаться я не стану, — сказал Остап, вежливо разглядывая выцветшую литографию с живописными развалинами Пальмиры. — Но вот соседи… Кажется, они ввели здесь телесные наказания? И при этом, если я не ошибаюсь, уже пострадала ваша репутация?
— Ах, — сказал Лоханкин проникновенно, — пострадала не моя репутация, а всего цивилизованного человечества, которое, сидя сложа руки, будучи раздираемо и подвержено, не способствует… э-э…
— Простите, из какого класса гимназии вас вытурили за неуспешность? — учтиво поинтересовался Остап.
— Меня туда вообще не приняли, — с достоинством ответил Лоханкин.
(Илья Ильф, Евгений Петров. Из черновиков романа «Золотой теленок») 
«О, как я всё угадал!» — восклицал герой булгаковского романа. Судя по фрагментам, опубликованным в этой книге, вслед за Мастером ту же реплику могли бы повторить и сам Булгаков, и Ильф с Петровым. Некоторые параллели между сегодняшними событиями и формулировками из черновиков кажутся поистине невероятными, а точность писательских прозрений — фантастической. И все же мы попытались (там, где это возможно) обойтись без чудес и найти рациональные истоки того, что ныне выглядит пророческим.
Стр. 11. …только вчера Совет Федерации приравнял автопробеги к политическим демонстрациям! — Поскольку словосочетание Совет Федерации появилось только в 1990 году, мы действительно столкнулись с писательским предвидением. Однако не исключено и более простое объяснение. Исследователи текстов романов Ильфа и Петрова уже обращали внимание на многократные промахи машинистки при перепечатке рукописи «Двенадцати стульев» (например, слово «нагретое» вместо «наливное», слово «сцена» вместо «слеза» и пр.). Так что, скорее всего, здесь техническая ошибка: писатели имели в виду Совет Народных Комиссаров Российской Федерации, а машинистка случайно пропустила три слова посредине. И потом уже несколько раз подряд по инерции повторила свою оплошность.
Стр. 13. …отсиживать за оскорбления чувств верующих. — В УК РСФСР не было отдельной статьи об оскорблении чувств верующих, однако подобная статья в той или иной форме уже существовала в других странах, упоминаемых в романах Ильфа и Петрова (например, в Турции, Бразилии или Иране), так что речь идет о намеренной иронической экстраполяции. Любопытный факт: согласно подсчетам современных юристов, обвинение по статье 148 сегодня можно было бы предъявить как минимум сотне персонажей русской классики и почти всем известным персонажам литературы советского периода, включая Михаила Берлиоза, Ивана Бездомного, Понтия Пилата, Ипполита Матвеевича Воробьянинова, отца Федора (Вострикова) и юную Валентину из стихотворения Э. Багрицкого «Смерть пионерки».
