– Будешь так рассуждать, никогда не станешь генералом, – заметил Павел. – Подождем, пока арбалетчики не займут позиции. До театра они добьют. Если вычислят снайпера, посмотрим, кто кого. Если нет, будут просто класть советников одного за другим. Мы можем даже позволить себе держать их в осаде…
Похоже, что обороняющиеся тоже поняли опасность обстрелов, так как цепи их бойцов пришли в движение и начали втягиваться в здание. Планы всех были внезапно нарушены небольшим отрядом, прорвавшимся к театру с противоположной стороны площади. Полтора десятка бойцов, пробившихся от мастерских, не ожидая распоряжений, бросились в атаку.
– Как же я про них-то забыл! – воскликнул Павел. – Все вперед! В атаку!
Мечники устремились к театру. Обороняющиеся попробовали вернуться на позиции, но залп арбалетчиков нарушил все их попытки к организованному сопротивлению. Бой под стенами театра превратился в серию коротких и кровавых стычек между небольшими группами и лавиной гвардейцев, рвущихся внутрь здания. Сверху раздались выстрелы, но через минуту отряды обеих сторон смешались. Павел с личной охраной прорвались внутрь, оставив позади десяток трупов, следом ломились остальные гвардейцы. Сразу через несколько входов сквозь сдающийся внутренний караул они ворвались в большой зал. Там находился совет старейшин.
– Советников в плен не брать! – распорядился Павел, мечники бросились в зал.
– Останови резню! – крикнул Павлу человек, стоящий на сцене с ружьем в руках.
– Айзеншпиц! Старый козел! Умри как мужчина! – закричал в ответ Павел.
Глава совета вскинул ружье, но сразу несколько болтов с разных сторон пробили его тело. Мужчина упал. Бой был окончен.
– Пленных бойцов разоружить и отпустить по домам, – распорядился Павел. – Советники все здесь?
– Нескольких не хватает…
– Пошлите людей в их дома, если окажут сопротивление – вышибайте двери и уничтожайте всех. Тех, кто сдастся, приводите на площадь. Подсчитать потери, собрать раненых, наших и их, здесь в театре. Вызовите медиков, пусть разворачивают госпиталь. Трупы убрать.
Павел вышел из здания. Сердце колотилось. Надо было вернуться в мастерские и сделать укол. Время еще было. Он присел на ступени входа в театр. Охрана расположилась позади. Со стороны города на площадь вышел одинокий мужчина, гордо демонстрировавший свой статный облик.
– А, советник Захаров… Подходите, – окликнул его Павел, – хорошо, что вас не было внутри, там произошла небольшая неприятность.
– Да, я догадываюсь, – ответил советник, глядя на то, как из здания выволакивают трупы, – но я политик, а не боец, так что вся эта идея с вашим низложением была мне глубоко противна.
– Ага, я таки тоже так и подумал, – подколол Павел, – ну не может старая лиса Захаров принимать участие в этом безумии…
– А вы теперь из военного коменданта стали военным диктатором, я полагаю? – спросил советник.
– Нет, тут вы ошиблись. Я стал императором будущей великой империи. Этот город слишком мал для меня.
– Виват, император!!! – проревела охрана.
– Вы разве не хотите оставить город себе? – удивился советник.
– Хочу, – подтвердил Павел, – но мне будет нужен здесь толковый губернатор, честный, искренний, не гнушающийся сказать правду в глаза… Можете предложить кого-то на эту должность?
– Я… – Советник запнулся. – Я подумаю над вашим предложением.
– Я бы вам предложил, – продолжил Павел, – но, похоже, вас таки смущает фраза про «правду в глаза»…
– Я согласен, – быстро произнес Захаров.
– Вот и отлично. Жду вас сегодня вечером в мастерских, там и поговорим о дальнейших планах городского развития.
– А что полагаете делать вы?
– Здесь, на краю пустыни, слишком жарко. Я думаю начать завоевание северных территорий. Что у нас на севере?
– Чернобыль?..
Молчун, раб великого вождя Олафа, а в прошлом капитан дрифтера Сергеенко, третьи сутки отсиживался в сопках. Бежать в тундру было бесполезно. Снег по пояс, отсутствие топлива для костра и быстрая погоня гарантировали верную смерть. Оставалось только ждать, спрятавшись в небольшой расщелине в скалах, практически на виду у поселка, на противоположном берегу бухты. Если раба и искали, то не здесь. Впрочем, после зимних потерь у викингов были и другие заботы. Молчун вытащил из украденного в поселке мешка кусок вяленого мяса, закутался поплотнее в шкуру белого медведя и принялся жевать, размышляя, что делать после того, как закончится еда…
Попав в рабство к психически неуравновешенным скандинавам, команда дрифтера могла решить, что влипла в большие неприятности. Но вскоре выяснилось, что основные проблемы еще только впереди. После недели безумной ручной разгрузки судна, из-за чего оно заметно поднялось вверх, так как подсказать «викингам» долить воды в балластные танки было некому, внезапно повалил снег. Через несколько дней начался ураган, и обледеневшая мачта ветрогенератора рухнула под напором ветра, как тростинка. Сразу вышли из строя холодильники пакгаузов, освещение и отопление в домах и радиорубка,
