лизингом и франчайзингом [3 - Лизинг – форма кредитования без передачи права собственности на товар арендатору.Франчайзинг, франшиза – вид отношений между рыночными субъектами, когда одна сторона (франчайзер) передает другой стороне (франчайзи) за плату (роялти) право на определенный вид бизнеса, используя разработанную систему его ведения.]!
Я навострила уши:
– А какой вуз она окончила?
– Педагогический.
– В Москве?
– Нет, где-то рядом. Да ты спроси у нее сама! Кстати, – встрепенулось начальство, – а где Рзаева? Так и не появлялась?
– Она заболела, – сказала я, отводя глаза. – Ничего страшного, обыкновенная простуда.
Ну не могла я рассказать ни про похищение Светланы, ни про угрозу убийства, ни про то, что Рзаева подозревает меня в краже ее денег. К тому же появление «бегемотихи» окончательно запутывало все дело. Пока не докопаюсь до правды, никому ни слова!
Я зашла в отдел кадров, менеджер по персоналу Юля пила чай.
– Слушай, – попросила я, – если тебе не трудно, посмотри, где училась наша Света Рзаева.
– А зачем тебе? – удивилась Юля.
Я лихорадочно соображала, что бы такое соврать, однако Юля уже достала личное дело Рзаевой.
– Орехово-Зуевский педагогический институт, отделение русского языка и литературы. А что такое?
– Да ничего особенного. А когда она его окончила?
– Два года назад. Да зачем тебе это?!
Я загадочно улыбнулась:
– Секрет. Потерпи, скоро все узнаешь.
– Ой, Люська, ну скажи, ну пожалуйста, я жуть какая любопытная!
Я сама такая же, поэтому сжалилась:
– Ладно, скажу, только ответь мне еще на один вопрос. Сколько лет Рзаевой?
Юля заглянула в личное дело.
– Двадцать пять.
Я едва не подпрыгнула до потолка.
– Точно?! Откуда эта информация?
– Мы ксерим паспорта всех новых работников, – снисходительно объяснила девушка. – Ну так зачем тебе это знать?
– Да все просто, мы в редакции поспорили.
– Поспорили?! – возмутилась Юля. – А я тут из-за вас секретную информацию разглашаю! Это должностное преступление, между прочим!
Я заверила ее, что все останется между нами, и пообещала принести что-нибудь вкусненькое.
– С шоколадной начинкой, – немного оттаяла Юля.
На следующий день я встала ни свет ни заря, чтобы отправиться в Орехово-Зуево. Соседка, у которой дача в тех краях, сообщила, что предпочитает ездить на владимирском экспрессе, который также останавливается в Орехово. Это просто чудо какое-то: мягкие кресла, кондиционеры, телевизор. Жаль только, что экспресс ходит по вечерам, а утром надо давиться в обычной электричке: выбитые окна, грязь, работяги курят прямо в вагоне и всю дорогу режутся в карты.
Мне повезло, в вагоне никто не курил, пассажиры мирно дремали под стук колес, окна тоже были целы. Немного надоедали своими криками продавцы газет и всякой мелочевки, но, учитывая, что ехать всего полтора часа, можно и потерпеть.
Педагогический институт располагался на краю города, рядом с частными домами. Студент в красной бандане показал, как пройти на факультет русского языка и литературы. Там я нашла канцелярию.
– Можно? – Я сунулась в приоткрытую дверь.
За столом сидела дородная пожилая женщина, я бы дала ей не меньше семидесяти лет.
– Что у вас? – оторвалась она от бумаг.
Я вытащила свое журналистское удостоверение и бодро завела:
– Будем знакомы, журналист Людмила Лютикова. А ваше имя-отчество?
– Зинаида Михайловна, – настороженно ответила она.
– Читаете газету «Московский комсомолец»?
– Ой, – расплылась в улыбке женщина, – конечно, читаю, а вы к нам из «МК»?
Я ушла от прямого ответа:
– Хотим написать про ваш вуз, какие замечательные люди выходят из его стен. В Москве недавно произошла автомобильная авария, маршрутка перевернулась и загорелась. Одна из пассажирок, сама со сломанной рукой, вытащила из огня чужого ребенка. Так вот, она выпускница вашего факультета.
– Правда? – обрадовалась Зинаида Михайловна. – А как ее зовут?
– Рзаева, Светлана Ивановна.
Женщина развела руками:
– Нет, не помню такой. Сейчас посмотрю в компьютере.
Зинаида Михайловна включила компьютер, и, пока он загружался, я заливалась соловьем: хорошо бы опросить преподавателей Светланы или ее бывших однокурсников, возможно, уже тогда девушка проявляла чудеса доброты и благородства, но сначала, конечно, необходимо найти ее диплом и вкладыш к нему...
Наконец на экране компьютера возникла стандартная заставка, и Зинаида Михайловна неумело, двумя пальцами, задолбила по клавиатуре. Через минуту система выдала: «По вашему запросу ничего не найдено».
– Хм, – женщина непонимающе уставилась на экран, – возможно, файл случайно стерли. Но ведь можно посмотреть в архиве!
– Давайте посмотрим, – сказала я, сгорая от нетерпения.
Мы прошли в небольшую комнату, заставленную стеллажами.
– Когда эта Рзаева окончила факультет?
– Два года назад.
Зинаида Михайловна подошла к одному стеллажу и принялась перебирать папки.
– Тут нет, – наконец отозвалась она. – Может, посмотреть за другие годы?
Мы посмотрели за другие, плюс-минус пять лет, – опять безрезультатно.
– Может, она училась заочно? – предположила Зинаида Михайловна.
Посмотрели личные дела заочников. Рзаевой нигде не оказалось.
Мне стало ясно, что Светлана просто купила диплом о высшем образовании. В Москве это можно сделать на каждом углу. Многие люди, чтобы получить хорошую работу, идут на такой обман. В какой-нибудь другой стране фальшивый диплом доставил бы его обладателю серьезные проблемы. Но только не в России с ее вечным «авось». Службы безопасности есть не во всех фирмах, да и проверяют они только руководителей или материально ответственных сотрудников – бухгалтеров, менеджеров по продажам. Никто не будет тратить время на такую мелкую сошку, как журналист. Тем более что диплом, полученный в провинциальном вузе, проверять слишком долго и муторно.
– Ну ладно, если диплома нет, то извините за беспокойство, я поеду обратно в Москву...
Однако Зинаида Михайловна забеспокоилась не на шутку.
– Да что же это?! – запричитала она. – И файл из компьютера пропал, и личного дела нет. Неужели опять началось?!
Пожилая дама пошла красными пятнами, я испугалась, как бы ее не хватил удар.
– Да ничего страшного, – успокаивала я ее, – возможно, мне дали неверную информацию. Я уточню в редакции и вам перезвоню.
– Нет, – она решительно отодвинула меня в сторону и опять принялась рыться в папках, – информация у вас верная. Дело в том, что кто-то здесь все перепутал. Вот видите, личное дело Толстуновой, а стоит на букву «Р». А должно стоять вот тут, на «Т». Это специально сделано, понимаете, о чем я?!
Взгляд у нее стал как у помешанной. Я осторожно спросила:
– Кто же это мог сделать?
– Это могла сделать только она, больше некому, – сказала Зинаида Михайловна и с неожиданной для ее возраста силой вцепилась мне в руку: – Вы вчера сюда звонили? Предупреждали, что приедете? Называли фамилию Рзаевой?
Я предприняла неудачную попытку освободиться.
– Нет, я никому не звонила, вы первая, кто узнал о Рзаевой.
Пожилая дама немного ослабила хватку, и я поспешно убрала руку.
– А знаете что? Вам надо поговорить с ней! Да, так прямо и скажите, что вы журналист из «Московского комсомольца», что пишете репортаж о нашем институте, тогда она отдаст. Должна отдать! Вот прямо сейчас идите и поговорите!
Зинаида Михайловна энергично подталкивала меня к выходу, да я и сама хотела побыстрее выбраться к людям. Я успокоилась только тогда, когда увидела в канцелярии двух студенток. Девушкам требовалось поставить печать в справки, Зинаида Михайловна шустро проштамповала документы, и студентки ушли.
– Пойдете? – спросила пожилая дама, тревожно заглядывая мне в глаза.
– Да куда идти? С кем говорить-то?
– Так с Аней!
– С какой Аней?
