–
Потом, неторопливо отодвинув стул и так же неторопливо подняв из-за стола свое необъятное тело, он сдержанно поклонился и произнес:
–
Я посмотрела на Бен Хассана долгим, пристальным взглядом, пытаясь донести до него, что я его не боюсь. Хотя, если честно, он вселял в меня ужас.
Я вышла на улицу, но как быть дальше – не знала. Мне требовалось подумать хорошенько, взвесить все «за» и «против». Я глянула на часы: до отправления автобуса оставалось сорок минут. Такси я нашла бы без труда, вокруг их стояло множество. Но меня страшила сама мысль о том, что мне придется десять часов, причем всю ночь, трястись в автобусе, следующем на юг через Атласские горы. Однако своим бюджетом я должна была распоряжаться аккуратно и потому решила поспешить в кафе «Парижское», подключиться к Интернету и выяснить, остались ли места на завтрашний утренний рейс и не разорит ли меня покупка одного билета.
Кафе находилось в трех минутах ходьбы. Я заказала мятный чай, предупредив официанта, что, возможно, через десять минут я уйду. Потом открыла свой ноутбук и, просмотрев несколько туристических сайтов, выяснила, что билет до Уарзазата стоит 5400 дирхамов, но сайт «горящих» авиабилетов предлагал его за 2600 дирхамов – чуть меньше, чем за 300 долларов. Не дешево, но все дешевле, чем брать по официальной цене. Я забронировала билет. Принесли чай. Я уведомила официанта, что больше не тороплюсь. Выпила «марокканского виски». Исцеляющий напиток нейтрализовал тяжесть в желудке, появившуюся после съеденного в ресторане, и мгновенно успокоил нервы.
Я продолжила поиски в Интернете и нашла отель «Особенный», расположенный всего через три улицы от кафе. Однозвездочный, с минимальными удобствами, но относительно чистый, судя по фотографиям спартанских номеров, и дешевый. Они не предлагали услугу бронирования через Интернет, но я спросила у официанта, можно ли позвонить из кафе. Он дал мне свой мобильный и отказался взять у меня десять дирхамов за его использование:
– Если вы звоните кому-нибудь в Касабланке…
Я заверила его, что звонок местный, и быстро набрала телефон гостиницы. Объяснила, что мне нужен номер до четырех часов утра.
– Нет проблем.
Пять минут спустя я уже была в гостинице. Почему так много задрипанных заведений величают себя «Особенными»? За стойкой регистрации сидел пожилой мужчина в лоснящемся костюме. Я заплатила наличными, попросив разбудить меня в четыре утра и вызвать такси ровно на половину пятого.
– Все будет сделано, – пообещал он.
– Только не забудьте громко постучать в мою дверь в четыре часа утра. Я на вас надеюсь.
Номер был совсем простенький. Мебель зачуханная, только самое необходимое. Неудобная двуспальная кровать, жесткие застиранные простыни, покрывало с цветочным узором. Раковина, туалет, крошечная душевая кабинка со слабым напором воды. Я разделась, почистила зубы, затем нанесла на лицо чудо-крем. Вспомнив, что через пять часов я снова буду на ногах, я обругала себя за то, что днем не нашла книжного магазина, где можно было бы выбрать что-нибудь на полках англоязычной литературы.
Потом в голове стали тесниться всякие мысли, одна за другой. Как Пол отреагирует на мое прибытие в Уарзазат? Как он отнесется к тому, что мне все известно про Бен Хассана и что нам надо придумать, как незаметно покинуть Марокко? Кажется, я читала где-то, что марокканские власти закрыли границу с Алжиром после страшной кровопролитной гражданской войны 1990-х годов. Сможем ли мы, не имея визы, пробраться в Мавританию по американским паспортам? Действительно ли Бен Хассан послал своих людей наблюдать за портом в Танжере?
Но все эти резонные вопросы заслонили воспоминания об отце. Мне было восемнадцать, я только что приехала в Университет штата Миннесота. Во второй день учебы отец позвонил мне из Лас-Вегаса (откуда ж еще?!) и сообщил, что ему улыбнулась удача и он наконец-то нашел достойную работу, о которой мечтал.
– Отличная новость, детка, – сказал он. – Я только что с важного собеседования по поводу места начальника в руководстве казино. Вице-президент по кадровым вопросам во «Дворце Цезаря»[106]. Мужик, проводивший собеседование, сказал, что я на голову выше всех остальных кандидатов. Так что, сдается мне, скоро мы с твоей мамой будем распевать «Да здравствует Лас-Вегас» [107]. Как только мой Джон Хэнкок [108] будет стоять на договоре о найме, я сразу же на Рождество организую нам поездку на Гавайи, которую я много лет обещал тебе и маме.
– Спешки никакой нет, папа. Гавайи никогда не возглавляли список моих приоритетов.
– Если захочешь в следующем семестре перевестись в Колумбию[109]…
– Папа, в Миннесоте мне предложили полную стипендию.
– Ты меня без ножа режешь, Робин. Моя малышка достойна учиться в любом университете Лиги плюща, а ей пришлось согласиться на заштатный вуз, потому что ее непутевый папаша не в состоянии оплатить ее обучение.
– Не думай об этом. Ты замечательный отец.
