Жар предательства

– Нужна помощь провожатого? – спросил второй.

Я показала им страничку паспорта с фотографией Пола:

– Я ищу этого человека – своего мужа.

– Я знаю, где он, – сказал первый парень.

– Знаешь? – уточнила я. – Честно?

– Пойдем с нами, мы покажем… – предложил второй, но тут вмешался водитель автобуса.

Он начал кричать на парней по-арабски, несколько раз повторив «imshi». Те, ничуть не смутившись, стали пререкаться с ним, пока водителя не поддержал еще один мужчина, лет пятидесяти восьми, в темном костюме. Юнцы явно получали удовольствие от перепалки. Тот, что постарше – развязный, самонадеянный, – все скользил взглядом по моей фигуре и, на повышенных тонах препираясь с двумя моими защитниками, одновременно отпускал наглые реплики в мою сторону («Не хочешь пойти со мной на свидание?» «Обожаю американок». «Зачем тебе твой муж? Тебе нужен кто-нибудь помоложе».). В конце концов мужчина в костюме, с сигаретой в зубах, роняя пепел на пиджак, пригрозил полицией, и парни ретировались.

Месье Самонадеянный напоследок подмигнул мне и сказал:

– Может, как-нибудь в другой раз.

Едва они удалились, мужчина в костюме вручил мне визитку и объяснил по-французски, что он работает в небольшом отеле в черте города и может предложить мне очень чистый хороший номер за триста дирхамов… обычно его сдают за пятьсот. Если я голодна, он уговорит повара задержаться и приготовить для меня ужин. Я вытащила паспорт Пола и показала ему фотографию, спрашивая, знает ли он, где я могу найти своего мужа.

– Когда он прибыл?

– На предыдущем автобусе.

– Исключено.

– Почему? Я сама видела, как он в него садился.

– Я встречал тот автобус – я встречаю все прибывающие автобусы. Среди пассажиров был только один европеец – немец лет семидесяти, путешествующий в одиночку.

– Может, он сошел, когда вы отвернулись?

– Madame, клянусь, никто из пассажиров, приезжающих в Тату, не может ускользнуть от моего внимания. Хотите, проверьте в других отелях.

У меня вдруг снова возникло ощущение, что я стремительно лечу вниз.

– Я дам вам пятьдесят дирхамов, если вы проведете меня по всем отелям.

– Но, уверяю вас…

– Сто дирхамов.

Мужчина пожал плечами и кивком предложил следовать за ним.

Мы прошли через арку, что вела в центр Таты. Город представлял собой лабиринт. Темные кривые улицы. Почти неосвещенные. Мы остановились у захудалой гостиницы, снаружи выглядевшей как настоящая ночлежка. Из-за стойки регистрации вышел мужчина жалкого вида – глаза запавшие, взгляд затравленный. Он поприветствовал моего провожатого. Они обнялись, перекинулись парой фраз. Меня попросили показать паспорт Пола. Портье покачал головой, махнув рукой куда-то в темноту ночи. Я настояла, чтобы он еще раз внимательно посмотрел на фото. А вдруг все-таки видел? Портье снова покачал головой.

За десять минут мы обошли три отеля. Осталась только гостиница, в которой я намеревалась переночевать. В каждом из трех отелей процедура была одна и та же: я показывала страничку паспорта с фотографией Пола и спрашивала, не остановился ли там этот человек, портье в ответ качал головой.

Когда мы уходили из последнего отеля, я спросила у своего провожатого, как его зовут.

– Нагиб, madame.

– В котором часу отходит первый автобус на Уарзазат?

– В пять утра.

– Значит, во сколько я должна покинуть отель?

– В четыре сорок пять будет нормально. Тут идти всего десять минут, да еще под горку.

– Под горку, под горку, – пропел откуда-то сбоку чей-то голос – глумливо, насмешливо.

Из темноты выступили те двое молодых наглецов, что пристали ко мне, когда я сошла с автобуса. Они закурили. Тот, что заигрывал со мной, даже приподнял бейсболку, с издевкой приветствуя нас. Нагиб рявкнул на парней – бросил что-то сердитое в их сторону, – и тогда месье Самонадеянный сказал мне по-французски:

– Мы не хотели вас оскорбить, madame.

И они снова растворились в темноте.