комнатная квартира, одна комната, из которой переделана под библиотеку.
– 3–х комнатная квартира в Нью–Йорке? – засмеялась она. – Грифф, и ты называешь это скромным жильем?
Он убрал стопку книг со стола и, замешкавшись, переложил ее на другой стол. – Если честно, мне этого достаточно. Я вырос во дворце в 40 спальнями и никогда не чувствовал себя там, как дома.
Она улыбалась, все еще очарованная его квартирой: окна с видом на Центральный Парк; паркетные полы, кирпичные стены и множество книг. Она готова была поспорить, в квартире 2 ванные комнаты. Она уже влюбилась в эту квартиру. – Какой смысл в огромном доме, если в нем живу только двое. – Она взяла одну из книг и смахнула с нее пыль. – А кто здесь убирается?
– Я нагружаю Кипа работой, поэтому у него нет времени убираться. Раз в неделю ко мне приходит домработница, чтобы прибрать основной беспорядок, но полагаю, этого недостаточно.
– Повезло, что у тебя появился еще один помощник, – дразнилась она.
– Я нанял тебя не для того, чтобы ты полировала мою мебель.
– Нет, я здесь, чтобы полировать твой инструмент.
Он замолчал. Мэйли посмотрела на него и удивилась… Гриффин покраснел. Она засмеялась. – Да ладно, тебе. Неужели ты никогда не слышал этого выражения?
– Не по отношению ко мне. – Он потер ухо, и она заметила – оно тоже покраснело. Какая прелесть.
– А твоя спальня тоже завалена книгами?
– Там хватит места для двоих, – сказал он, и она снова заметила огонь в его взгляде. Он попытался незаметно поправить брюки. – Хочешь сама в этом убедиться?
Чудесное предложение. Но вначале… она посмотрела по сторонам. – А где Кип?
Гриффин махнул рукой. – Я сказал ему купить за мой счет себе квартиру. Уверен, он занят именно этим. – Гриффин немного сморщился. – Этот мужчина обожает магазины.
– Тогда пусть он и дальше занимается этими обязанностями, – заявила Мэйли и потащила Гриффина в спальню.
***
Прошло три дня, Гриффин еще никогда не был так счастлив. Его нежная, замечательная Мэйли была в его постели, он снова был дома, и все было идеальным.
Ну, почти все. Сегодня утром он обнаружил слюнявую собаку, жующую одну из его книг, и все в его доме было вверх дном, потому что Мэйли решила разложить все его вещи. А в остальном он был всем доволен.
Его любимая женщина была в его постели, и он каждую ночь часами наслаждался ей. Иногда даже несколько раз за ночь. Стоило ему вспомнить о Мэйли, как его член начал твердеть, и Гриффин поднялся со своего кресла у окна, отложив в сторону книгу, и пошел на поиски Мэйли
Она сидела, скрестив ноги на полу небольшой гостиной. На ней была ее ужасная пижама цвета хаки, которую Гриффин сейчас просто обожал. При его появлении Мэйли быстро выключила телевизор. Она повернулась к нему, натянуто улыбаясь. – Приветик.
– Что случилось?
Она мотнула головой. – Ничего. Не хочешь перекусить, я как раз хотела сделать себе бутерброд…
Когда она проходила мимо него, Гриффин выхватил из ее рук пульт и включил телевизор. Там шел специальный выпуск новостей, посвященный свадьбе Алекс и Люка. Гриффин с любопытством посмотрел на нее. – Тебе было мало этого в Беллиссиме?
Она пожала плечами, не глядя на него. – Я не видела саму свадьбу. Мне просто было… интересно. – Она похлопала его по плечу, после чего ушла на кухню.
Он не мог не заметить, но это была рука, на которой располагалась татуировка. Он мысленно выругался, увидев на экране принцессу Сакс– Гальскую.
У Мэйли до сих пор оставались сомнения. Она знала, у него есть, по крайней мере, один секрет, и пока он его не расскажет, она не сможет всецело ему доверять. Он уже видел такой ее взгляд. Именно так она смотрела на него в Беллиссиме, когда он обижал и причинял ей боль. Она была обеспокоена, насторожена, в ожидании, что он в любой момент может опять причинить ей боль.
Он простонал, закрыв лицо рукой, едва не сбив очки. Как еще ему доказать свою любовь к ней? Как заставить почувствовать себя в безопасности рядом с ним?
Он сотни раз признавался Мэйли в любви. Но она ни разу не произнесла этих слов. Он все ждал и надеялся, что она снимет оборону и поймет, она испытывает к нему те же сильные чувства, что и он. Но не произнесенные « я люблю тебя» были, своего рода, щитом. Чем дольше она будет сдерживать свое признание, тем менее болезненным будет их расставание.
