ускользнул.
Вспоминая об этом походе, Тамерлан усмехнулся в рыжеватые усы. Хотя добить Тохтамыша надо было. Но войско понесло тяжелые потери. Ничего, сейчас он не повторит своего прошлого промаха, добьет волка в его логове. А на трон посадит какого-нибудь «ручного» хана, может быть, того же Идигея. Ох, нельзя верить татарам до конца. Недоверие и нелюбовь к татарам пока еще от Чингисхана тянутся. Ведь отца его отравили именно татары. И хоть в войско татар брали – не пренебрегали сильным союзником, ставили их обычно впереди, – там, где при столкновении потери были наибольшими. Хотя в умении воевать им не откажешь. К седлу сызмальства приучены, луком владеют отменно, но хитры, коварны, всегда камень за пазухой держат.
Взять того же Идигея. Ведь они были с Тохтамышем друзьями, и судьба их вначале была похожей. Оба бежали к нему, Аксак-Тимуру. В годы своей молодости, спасаясь от Урус-хана и его сыновей, обоих принял и обласкал Тимур. А в дальнейшем их жизненные пути разошлись. Тохтамыш стал во главе Алтын Урды и начал враждовать с Тимуром. А Идигей перекинулся с войском к Тимуру. Внешне – ничего особенного: среднего роста, смуглый, плотного телосложения, страшноватого вида. Но умен, сообразителен и отважен.
Происхождением Идигей был из «ак-мангыт» – белых мангыт, или ногайских татар. Его отец Балыча был беклере-беком при дворе Тимур-Мелика. Тохтамыш победил и убил Тимур-Мелика, предложив Балыче перейти к нему в услужение. Беклери-бек отказался и был казнен.
Убийство отца вызвало кровную вражду между Тохтамышем и Идигеем, но Идигей не был джучидом, как Тохтамыш, и не имел права на престол. Его надеждой править в Орде был лишь он, Тамерлан. Потому и перешел с войском Идигей на его сторону и служил преданно, как верный пес. А теперь он ехал в одном войске с Тамерланом, в передовом дозоре – указывал путь, поскольку местность знал хорошо.
Поход начинался тяжело – выпал снег, было холодно. Кони добывали себе прокорм сами, разгребая копытами снег и добираясь до пожухлой травы, но долго так продолжаться не могло. Однако Тимур хотел выиграть время – к моменту его прихода в логово врага должно было потеплеть, вылезет новая трава, и кони будут сыты.
Тимур к набегам подходил всегда основательно: для начала определял численность боеспособного войска противника, где расположены города, какие у них крепостные стены, каков гарнизон. Потом – местность: реки, дороги, горы, перевалы. Немаловажное обстоятельство – населяющие эти земли народы. Среди них были как скрытые союзники, так и непримиримые враги.
Время года также определяло начало боевых действий. Зимой воевать было несподручно – холодно, корма для лошадей, верблюдов и быков недостаточно, топлива для костров, обогрева и приготовления пищи – тоже. То ли дело – лето: трава по пояс, тепло, одежда не стесняет движения воинов в бою. Есть еще один фактор – сплоченность правящей верхушки в стане врага. Если там раздоры, междоусобица – очень хорошо! Всегда можно подкупить ханов или эмиров с их войском, даже посулить посадить на трон. Такие всегда находились, оказывая действенную помощь, подрывая единство изнутри.
А решающий фактор в любой войне – собственное, сильное и могучее войско. При огромной, хорошо подготовленной, вооруженной и экипированной армии можно разбить любого врага. А в том, что любой армии нужен еще и мудрый военачальник, Тимур не сомневался – это подразумевалось. Еще у себя, в Чагатайском уезде, при сборе армии, Тамерлан лично провел смотр войскам. Каждый воин должен был иметь основную и заводную лошадь с качественной сбруей. Оружие – лук, колчан с тридцатью стрелами, щит, копье и сабля – должно было быть в порядке, вычищено и наточено.
На каждый десяток воинов выделялась арба с погонщиком, на которой находились необходимые в походе инструменты и вещи: две лопаты, две мотыги, коса, пила, топор, шило, запасные наконечники для стрел, вилы, веревки, котел для пищи, бурдюки для водных переправ.
Каждому воину в походе полагался в войсковом обозе провиант, среди которых основные – мука, сухой сыр – крут и крупы.
За организацию армии Тимур взял десятичную систему построения войска, введенную в своем войске Чингисханом. Низшее звено – десяток воинов, потом – полусотня, сотня, тысяча и наконец – десять тысяч или тумен. Но вместе с этим он ввел и новые подразделения – численностью в пятьсот воинов, а также корпуса. Армия делилась на конницу, легко– и тяжеловооруженную, и пехоту. Конница давала мобильность, а пехота была нужна при осаде крепостей и состояла в основном из лучников.
Кроме воинов, ударного кулака армии, были еще и вспомогательные отряды – понтонеров и инженеров. Например, татары переправлялись через реки, надув воздухом бурдюки и держась за хвосты своих коней. Для быстрого форсирования воины Тимура тоже переняли этот способ. Но если рядом не было врага, переправу наводили понтонеры, и затем по временному мосту переправлялась армия и главное – обозы. Арбу с грузом вплавь не переправишь, а без того же медного котла-кумгана воина не накормишь. Потому хороший полководец – не только умный военачальник, но и тыловик.
Походы длились долго: короткие – месяцами, длинные – годами. Без тщательной подготовки можно выиграть одно сражение, но не войну. Какой спрос может быть с воина, если он давно досыта не ел, а лошади ослабели от бескормицы?
К Тимуру подскакал начальник телохранителей, ведя в поводу лошадь. Он ловко соскочил и согнулся в поклоне.
– Сахибкиран, доставили пленного десятника!
Тамерлан поморщился. Придворные льстецы называли его «сахибкираном», или рожденным под счастливой звездой. Тимуру это не нравилось, он ясно понимал, что, покачнись его воинская удача, – льстецы и лизоблюды кинутся искать более надежного и богатого хозяина.
Сам Тимур был неграмотен, но умен. Кроме родного тюркского языка он прекрасно знал фарси и любил беседовать с учеными, поэтами, хорошо знал историю. Тимур заботился лишь о процветании родного Мавераннахра и о возвышении блеска своей столицы в Самарканде. Всех пленных архитекторов, зодчих, строителей его эмиры пригоняли в столицу для ее обустройства. «Над Самаркандом всегда будет чистое небо и золотая звезда», – любил повторять
