мировое соглашение. Но для нас это была победа.
А вообще Вячеслав Михайлович Лебедев, да простит он меня за такой образ, производит впечатление белой вороны в нашем бюрократическом зоопарке. Прежде всего тем, что не утратил скромности. Вспоминаю, как-то пригласил меня к себе в председательский кабинет. Ну, как водится, зашли в комнату отдыха на рюмку чая. Хозяин — обладатель главной судейской мантии страны — достал бутылку заурядной водки, собственноручно нарезал крупными ломтями батон и простецкую колбасу из аппаратного буфета, а к чаю выставил вазочки с сушками и обычными дешевыми леденцами «слеза пенсионерки».
А в кабинет иного высокопоставленного московского чиновника попадешь — таких «понтов» насмотришься… Словно главная задача хозяина не оказать внимание гостям, а продемонстрировать им, что круче только яйца.
Ничего не могу сказать об экспозиции музея — я там не был, меня никто не приглашал. Хотя трудно найти другого такого человека, который больше, чем я, времени провел рядом с первым президентом страны в конце 80-х — первой половине 90-х годов.
Не только Никита Сергеевич критиковал этот музей. Еще, например, телеведущий Владимир Соловьев. В принципе, он сказал то, о чем я и так догадывался: Ельцин Центр — это еще одна тщетная попытка этой команды жуликов назвать черное белым и доказать, что никакого казнокрадства не было, а было сплошное строительство светлого будущего. Используя имя Ельцина, «семейка» потратила огромные, в том числе и бюджетные, средства, чтобы сделать музей себя самой. И показать, что именно они — строители новой России, а все остальные — плевки под ногами.
Вот стенограмма той передачи с участием Соловьева (с небольшими сокращениями).
«Давайте я вам скажу сразу мое отношение? У меня были контакты с разными людьми, имеющими прямое отношение к этому Ельцин Центру. Они спросили меня, понравилось мне или нет. Я сказал: «Музей — да, экспозиция — нет». На что мне было сказано, что музей и экспозиция — одно и то же. Я сказал: «Нет, это не одно и то же». Извините, я, как человек, выросший в музее-панораме «Бородинская битва», должен вам сказать, что музей и экспозиция — это не одно и то же.
Давайте по порядку. Нужен ли музей? Обязательно. Никакого сомнения. В нашей стране последние периоды (в царской, конечно, было чуть по- другому) не хватало формального уважения к уходящему правителю, то есть к институту президентской власти. Это новое для нашей страны, поэтому тем более необходимо выстраивать уважение. Поэтому, бесспорно, понятно, зачем прививается уважение к институту президентской власти. Синонимично ли это тому, что должно идти обожествление, идеализация, искажение истории? Нет, совсем не очевидно. Уважение к статусу, уважение к институту, к президентской власти как таковой — не вопрос. Вопрос состоит в другом: а что внутри Ельцин Центра?
Здание очень красиво — я не рассматриваю его коммерческую часть, я не смотрю, сколько денег было потрачено. Здание очень талантливо архитектурно выполнено, насыщено большим количеством новинок музейного дела. Очень хорошо обученный, вежливый, доброжелательный персонал. Высока насыщенность кафе, магазинчиками — что в них продают, это другое дело. Большое количество экспонатов.
Большая доска, на которой указаны люди помогавшие, дарители. Я хорошо понимаю, когда среди них находится руководитель государства, что очевидно, потому что показывает саму суть преемственности власти. Я понимаю, когда там находятся крупные предприниматели, которые оказали помощь лично, и выдающиеся деятели искусств — тоже люди небедные. Я не понимаю, почему там находится ряд чиновников средней руки — они не являются ни членами семьи, ни еще кем-нибудь. Видно, в этом есть какой-то тайный смысл.
В этом музее Ельцина нет. Ну, где-то маленькие вкрапления. Это не музей первого Президента Российской Федерации Бориса Николаевича Ельцина, к сожалению. И когда я спросил об этом, было сказано: «Ой, вы знаете, мы делаем сейчас частную коллекцию, частный музей, где будут друзья Ельцина и прочее». Но вот в самом музее Ельцина нет. Это не Ельцин Центр», а либерал-центр. В Советском Союзе был такой музей Ленина. Вот в музее Ленина его было больше, чем Ельцина в Ельцин Центре. В худшие годы советской пропаганды столь откровенно однобокого взгляда на историю, как в Ельцин Центре, не было.
То есть создатели экспозиции, среди которых есть очень талантливые люди, сломали через колено историческую правду. Проведена идеологема (это — музей идеологем), которой подчинено всё. Ради подтверждения которой можно выбрать отдельные мнения маргинальных историков, маргинальных политиков.
Можно выбрать из всей истории России отдельные моменты и дать им оценку: «Немногие знают… Есть историки, которые…» И все это по отдельности будет правдой. Другой вопрос, что эти историки могу быть абсолютными маргиналами, не уважаемыми в среде. А «немногие знают» — может оказаться неправдой. Можно утаить гигантские пласты русской истории, можно дать им вольную трактовку, но подвести к мысли, что все сводится к вечной борьбе за свободу по западному пути.
Я не хочу материться и говорить гадкие слова, но я вышел из этого Ельцин Центра, и мне нужно было сдерживать дикое чувство ненависти, потому что у меня органическое неприятие лжи. И когда я видел ту ложь о нашей истории, меня с каждым шагом начинало потрясывать все больше и больше. Талантливо ли сделано? Очень! Но контент убивает. Выборочность контента.
Например, посмотрев 90-е годы, ты никогда не поймешь падение производства, падение населения. Об экономических реформах сидят и рассуждают
