Первая работа. Испания

блюдами из улиток (бр-р-р), магазин канцелярских принадлежностей — papeleria, супермаркет.

На ступеньках supermercado дремал пожилой индиец. За его спиной сквозь стеклянную витрину виднелись ящики с нектаринами и железное ведёрко с багетами. Каждый багет завёрнут в бумагу и похож на эскимо.

Но вот слабый ветерок вздымает сухие листья и обёртки от мороженого и доносит сладкий запах духов моей спутницы. И против воли я снова «подключаюсь» к ней, осознаю себя не в своём, а в её пространстве, начинаю переживать, что загораживаю ей отражение в зеркальной витрине овощного магазина, verdureria, а ведь она только и делает, что любуется собой в каждом окошке, которое мы минуем.

Так мы доходим до колледжа.

— Вон! — указывает Марина на двухэтажное здание бурого цвета. — Вон твой храм науки! Сейчас припадёшь к его… как это называется? Ступеням? Короче, начнёшь грызть гранит.

— В смысле, уроки начнутся? — с замиранием сердца спрашиваю я.

Здание мне нравится. Вокруг него плотным кольцом растут кипарисы. За ними слышен детский смех.

— Ну да, уроки, — скучающе отвечает Марина, — то есть сначала тест будет. Уровень твой определят.

— Тест? — пугаюсь я. — Я не знала… Я… не подготовилась!

Про себя же думаю: зачем я читала вчера биографию Гауди?! Лучше бы пару правил из бабушкиной грамматики повторила!

— Детка, нельзя так напрягаться, — морщится Марина, — ты учишься тут за деньги! Кто тебе поставит плохую оценку за твои же деньги?

— Дело не в оценках, — возражаю я.

— А в чём ещё?

— В знаниях. Я хочу научиться хорошо говорить по-испански.

— Я отлично говорю, — пожимает плечами Марина, — а с грамматикой полный швах. Ну ничего, я у тебя скатаю. Смотри, не отсаживайся от меня никуда! Кстати, по грамматике тут будут домашку задавать. Будь добра, делай её тщательнее. Я буду у тебя по утрам списывать, а позориться не хочу.

Меня охватила тоска… Честно говоря, я надеялась, что хотя бы на уроке смогу сесть рядом со студентом или студенткой из другой страны и немного отдохнуть от Марины.

— Вон уже, встречают. Церберы, — буркнула она.

«Цербером» Марина назвала невысокую девушку с короткой стрижкой и в очках. Судя по жёлтой футболке с логотипом колледжа, она была старостой, то есть помогала студентам разобраться, куда идти и что делать. За её спиной я разглядела целую толпу ребят. Разбившись на группы, они что-то бурно обсуждали, смеялись или заглядывали к кому-нибудь в телефон. Кто-то сидел на полу у входа, кто-то ел. Одиночек тоже хватало, и вид у них был несколько испуганный.

— ?Hola! — обратилась к нам девушка в очках, а потом вдруг перешла на английский: — Who are you? Where are you from?[12]

— Is it possible to speak English here?[13] — растерянно спросила я.

— Why not? — подмигнула она мне. — I’m not your teacher, I just help the students, and English is the language… [14]

Она задумалась, почесала карандашом кончик носа, поправила очки и закончила:

— Of the world-wide communication[15].

Последняя фраза прозвучала очень научно, и мы обе рассмеялись. Я — ещё и от облегчения, что всё понимаю и что говорю по-английски, пожалуй, даже с меньшим акцентом, чем эта славная девушка, — всё-таки не зря Ольга Сергеевна столько гоняла нас, добиваясь кристально чистого произношения дифтонгов и межзубных согласных.

— But don’t speak your native language, — предупредила меня староста, — otherwise you bring sweet. So what is your native language?[16]

— Russian, — улыбнулась я, — we are from Russia[17].

— A! — обрадовалась девушка, сверилась со списком и спросила: — Maria and?..[18]

— Marina! — помогла я ей.

— Marina… — протянула девушка, нахмурилась, что-то вспоминая, а потом обратилась к Марине: — I remember you… [19]

Но было поздно. Марина, заскучав во время нашего разговора, отошла в сторонку и нашла себе новую жертву — худенького темноволосого паренька в жёлтой футболке. Похоже, он вспомнил Марину, как и моя староста, потому что принялся болтать с ней. Она отвечала кокетливо, без конца позванивая браслетами.

— Marina! — позвала девушка-староста, но та даже не повернула голову.