озабоченный вид, который сопутствует серьезным происшествиям.
Не первой молодости зеленый "Мерседес" - без разнообразных прибамбасов, то есть абсолютно без всего, что сразу же наводило на мысль о том, что это скорее всего полицейский автомобиль, медленно проехал вниз по улице и остановился возле группы патрульных машин. Двое вышедших из неё мужчин уставились на изящный фасад здания, выполненный в технике городского дома девятнадцатого века.
Старший в этой паре, подполковник Александр Дмитриевич Сафонов, следователь по особо важным делам горпрокуратуры, одобрительно кивнул.
- Прекрасное место для убийства, - произнёс он.
- Определённо мы добиваемся убийств высшего класса в нашем городе, - заметил второй, симпатичный шатен, тридцати лет от роду. - Это, должно быть, способствует туризму.
Старший неодобрительно посмотрел на него. Дело в том, что по отзывам его коллег он был личностью незаурядной, стандартность решений была ему чужда, даже в личной жизни. А про то, что он сам уже много лет не пользуется услугами водителя, приезжая на место преступления самостоятельно, ходили разные домыслы. Но глаза его безошибочным образом демонстрировали цену двухдесятилетнего периода разрушения иллюзий. Подполковник Сафонов явно не хотел лишних проблем.
Другой пассажир "Мерседеса", Сергей Платов, был почти вдвое моложе, да и фигурой мощнее. На нём были надеты черные широкие джинсы и черная же футболка под серым пиджаком. Подобный вид этой простецкой одежды начисто отметал мысль о его принадлежности к органам правопорядка. И у него были свои преимущества: знание законов улицы, городской преступности, лёгкая развязность и самоуверенность человека, изо дня в день живущего своей собственной жизнью, порой с пистолетом в нательной кобуре. И в отличие от "выгоревшего" шефа, игра с ежедневно меняющимися правилами для Сергея Платова всё ещё продолжалась. Большую часть времени единственным правилом в этой игре было отсутствие каких-либо правил. Уровень преступности на побережье с каждым годом повышался, но Платова не интересовали цифры. Он жил сегодняшним днем и не любил проигрывать.
Около дверей дома они протиснулись сквозь толпу полицейских и зевак и вошли в элегантное жилище. Сафонов, словно хорошая ищейка, втянул в себя воздух и зажал одну ноздрю. В доме стоял устойчивый запах - запах, с которым он сталкивался - пускай не столь часто, - но его достаточно было почувствовать хоть раз, чтобы навсегда запомнить, что он обозначает.
- Деньги, - констатировал Сафонов. - большие деньги. - Он посмотрел на утончённую обстановку: художественно оформленная мебель высокого класса, толстые ковры, картины на стенах.
- Замечательно, - добавил он. - интересно узнать, чем занимался покойный.
- Поп-музыкой, Александр Дмитриевич, - отозвался Платов. - Это же знаменитый Иван Одесский.
- Никогда о таком не слыхал.
- Ну что вы, шеф, - донесся голос с акцентом из спальни, - регулярно по радио крутят, прямо как я проснусь, с самого утра: то "Милые глазки", то "У реки мы с тобой".
Голос принадлежал рослому, обритому почти наголо инспектору главного управления старшему лейтенанту Гочи Девадзе, прибывшему ранее вместе с опергруппой.
Сергей усмехнулся: было бы весьма удивительно, если бы шеф что-либо знал о Иване Одесском. Музыкальные вкусы Александра Дмитриевича, если и были, ограничивались "Аквариумом" и "Зоопарком".
- По телику правда реже. Он блистал в середине нулевых, если помнишь, Сергей, - "Весна любви", его главный хит, "Я иду под дождем" конечно, или например...
- В общем, очередной певун, - оборвал Гочу подполковник.
- Очень талантливый был, девки по нему с ума сходили. Четыре или пять хитов точно. Затем он сбавил обороты, по неизвестным причинам. Стал реже выступать, изчез из хит-парадов. - Гоча выглянул из распахнутых дверей и поманил рукой стоявших в просторном холле Александра Дмитриевича и Сергея. - Правда, недавно писали в интернете, что он собиратся в турне по югу страны с концертами.
Сафонов направился в душную спальню.
- С концертами, значит? Теперь турне его прекратилось, - философски заметил подполковник.
Одесский до сих пор валялся на кровати - голый, привязанный к металлическому изголовью. Он был похож на древнегреческую статую какого-нибудь атлета, уложенную плашмя.
Платов пристально посмотрел на труп, будто в уме фотографируя его, затем отвернулся и, посмотрев на остальных находившихся в комнате людей, покачал головой.
- Так, вся командочка уже в сборе, - проворчал oн.
В помещении находились криминалист Петр Шаров - специалист по осмотру места происшествия, который исковыряет всю комнату в поисках отправной точки для расследования; судмедэксперт Вазген Оганян, почти ровесник Сафонова, который проделает то же самое с трупом Одесского; у стены стояли, тихо переговариваясь, еще двое из отдела по расследованию убийств - Калинкин и Возович. В довершении несколько человек в форме стояли в коридоре и глазели по сторонам. В общем, привычная для места преступления братия.
