- Не помню, более пятидесяти. Это по всем отделам.
- И сколько из них женщин?
- В отделе убийств сейчас - две.
- Ну и чем ты занимаешься после работы? Отправляешься в бар с парнями, слушаешь их разговоры, насыщенные тестостероном...
- Я люблю тестостерон. Он помогает делать дела. И мне не нужно лгать, где я бываю вечерами.
- Значит, твой муж не против?
- Я не замужем.
- Разведена?
- Нет.
- Я думала, что все полицейские или состоят в браке или разведены.
- Неужели ты всерьез так думала? - осушила свой стакан Возович. - Кто эта женщина? - она кивнула на шатенку средних лет, пристально наблюдавшую за ними.
- Людмила. Моя хорошая знакомая.
- Она постоянно на нас смотрит.
- Она просто ревнует. Пошли. Следует еще выпить.
Музыка продолжала грохотать, разрывая удушливый воздух. Тусовка на танцплощадке, казалось, не пропустила ни единого такта. На потных лицах танцующих было написано нечто среднее между выражениями, вызываемыми муками и удовольствием.
Южная темнота, город, целый мир сузились до масштабов наэлектризованного и возбуждающего пространства клуба. Прошлого не существовало; да и будущее, казалось, никогда не наступит. Существовали только два понятия: здесь и сейчас. Настоящее и будущее измерялись теперь только теми непродолжительными секундами, которые выдавались между сменами партнёров, теми быстротекущими минутами, что появлялись между временем приёма очередной выпивки или дозы кокаина. Музыка звучала без перерыва: одна запись сменялась другой, ритм и каденция не прерывались ни на мгновение.
'Привет. Как ты? Рада тебя видеть.' эти слова Ксения говорила всем подряд, мужчинам и женщинам, знакомым, полузнакомым и совершенно незнакомым, когда они с новой порцией спиртного пробирались на второй этаж.
- Можно? - Ксения прикурила у одной из дам вытащенную из сумочки сигарету. Слабоватый запах анаши, смешанной с какими-то ароматическими субстанциями, подул в лицо Возович.
Светлана отвернулась и снова увидела Марину. Возович смотрела, как она танцует под какую-то мелодию. Её партнёром были уже два кавказца, похоже, осетины. Она находилась между ними, служа предметом внимания обоих. Было видно, что её захватывает не только музыка, но и вожделение, усиливавшее и без того неистовый танец.
Она обернулась, заметила Светлану, но продолжала танцевать, наблюдая за ней взглядом, наполненным жадностью, голодом, возбуждением. Она поддразнивала ее, всё плотнее и интимнее прижимаясь к своим партнёрам. Они зажали её своими великолепными накачанными телами, прижимаясь своими бёдрами к её.
Она принимала их благоговение как должное, но не сводила глаз со Светланы и Ксении, наблюдая за ними точно так же, как и в тот раз, когда они впервые попали в поле её зрения. Она покачивалась между своими партнёрами, соприкасаясь с ними, но играя своим телом для Колчак.
- Мне нужно идти, - Светлана отставила стакан и сделала попытку встать.
- Правда? - поинтересовалась слегка поплывшая Ксения.
- Да, спасибо за чудесный вечер. Я узнала много нового.
- Нет, останься. - Колчак затушила окурок и повернулась к Светлане. Теперь Марина смотрела на них обеих.
Она перестала танцевать и повернулась к ним, бросая им своеобразный, понятный только ей одной, вызов. Марина, почти не сознавая, что делает, направилась в их сторону и, пожирая Ксению глазами, остановилась перед ней. Пульсировавшая в голове музыка теперь волновала ее.
И этот вызов был принят. Светлана вдруг почувствовала, как на нее налетела волна желания. Внезапно вся атмосфера клуба проникла в ее артерии, как вирус: ее поглотил чистокровный, языческий гедонизм, так и витавший по замыслу создателей в этом заведении.
Она подняла Ксению за руку с дивана и заключила девушку в объятия. И в них Ксения, горячо и глубоко целуя ее, растаяла.
Светлана положила свою руку на её шею, притянул к себе и поцеловала, глубоко проникая языком в её рот. Их тела крепко приникли друг к другу, будто прикованные. Они оказались на танцплощадке, но уже не в качестве наблюдателя, а как непосредственные участники.
Ее руки гуляли по ягодицам Ксении, прижимая партнершу к себе. Их бёдра тёрлись друг о друга. Теперь горячие ладони Светланы проникли под блузку Ксении, поглаживая обнажённую кожу.
Она поцеловала Светлану в ухо и прошептала:
