? Она доминирует, но она делает это мягко, словно только что заставила ребенка спать в ее кровати. Ничто в ее жестах или на ее лице не указывает на какой-либо запрет. Это было так естественно.
Ее голос изменился и сухость сменилась эмоциональным рассказом. Георгий едва мог верить своим ушам.
? Я никогда не знала, никогда не подозревала, Жора, что я могла чувствовать такие вещи, прохладные и теплые волны, нахлынувшие на меня столь же реально как вода, электризуя меня ...Ощущения, которые я никогда не имела, живя с мужчиной. И в этом мире ? полное отсутствие беспокойства. Я не предполагала трогать другую женщину как ее..., но ..., когда это случилось, я была полностью непринужденной. Это так ... ты никогда не сможешь понять, как это. Я не думаю, что это возможно понять. Я едва сама верю в это.
Георгий был безмолвен.
Марина Смирнова улыбнулась еще раз, но это не было из-за доктора Бонго. Она улыбнулась непостижимой удаче, которая прибыла к ней в этом сложном возрасте тридцати восьми лет, так как ее жизнь еще раз собиралась быть искареженной разводом, и неудача ее нового брака вырисовывалась перед ней как очередное подтверждение ее непривлекательности и ее малоценности. Она улыбнулась воспоминаниям того утра и последних недель, когда она была вдохновлена примерно так, как когда-то в юности. Все, что она искала и жаждала в своих отношениях с мужчинами, но которое, было чем-то постоянно неуловимым, она нашла в человеке своего пола, чей ум и тело были словно ее собственным зеркальным отображением.
Светлана высадилась в тихом переулке возле небольшого трёхэтажного дома. Она вышла из такси и подошла к забору. Набрав номер мобильного, она произнесла пароль.
Пока на другом конце видимо проверяли, что за гостья к ним пришла сегодня вечером, Возович зачарованно смотрела вниз, на вечернюю гладь готовившегося ко сну города. Хмурые свинцовые облака, наползая из-за горизонта серым покрывалом, бросали на город загадочную тень. Прибрежная полоса, легкомысленно раскинув береговые дуги, покорно принимала монотонные накаты настырного вечернего прибоя под симфонию ветра и брызг. Неумолимо накатывалась южная темнота...
Наконец раздался сигнал, означавший, что путь свободен. Светлана открыла металлическую дверку и подошла к воротам. У дверей стоял холённый, улыбающийся мужчина в смокинге, чёрном жилете и белой сорочке с чёрным галстуком-бабочкой. Он поздоровался с Светланой за руку, проверил сумочку, предупредив, что фотографировать запрещено, затем пригласил во внутрь.
Они вошли в просторный вестибюль и сразу почувствовали приятный аромат цветущей сирени. С потолка свисала огромная вращающаяся хрустальная люстра, рассыпая цветной сверкающий бисер под тихую музыку клавесина. На обитых фиолетовым шелком стенах большие зеркала в массивных инкрустационных рамах, между ними картины. Над, похожим на каменную пещеру, горящим камином два скрещенных меча, по бокам двухметровые железные рыцари. Возле стен дорогая старинная мебель с золотыми канделябрами и горящими свечами. На полу ковры, по углам мраморные скульптуры в человеческий рост.
Здесь уже привратник тщательно прощупал Светлану ручным металлоискателем и откланявшись, передал ее смотрителю в чёрном фраке, белом жилете и белых перчатках. Тот шаркнул ногами в лакированных чёрных туфлях, с улыбкой поправил белую бабочку над накрахмаленной манишкой, пристально посмотрел и галантно поклонился:
- Прошу вас в гардероб.
Здесь Светлана переоделась в свой выбранный днем костюм и маску. Затем смотритель ей объяснил, что снимать костюм разрешается только после ухода. Они вдвоем прошли вестибюль и попали в темноту просторного зала.
Что и как было дальше, Светлана помнила как в тумане. От волнения в ее голове все смешалось. К счастью, к ней тут же подошла Ксения. Даже несмотря на то, что онa была в маске лисицы, ее можно было сразу узнать. Она была в каких-то микроскопических стрингах и белой полупрозрачной накидке. Она взяла два бокала с подноса официанта и протянула один Светлане.
- Привет.
- Привет.
- Ну как тебе наш вертеп?
- Впечатляет, - Возович пригубила шампанское.
Ее глаза постепенно привыкали. В зале по периметру вдоль стен стояли сервированные, покрытые белоснежными скатертями круглые столы на четыре человека. На каждом блюда с холодными закусками, бутылки, приборы, горящие свечи и букет искусственных цветов. Вокруг каждого столика стояли люди, всего человек двенадцать-четырнадцать, пустовал только один стол рядом с лестницей, ведшей наверх.
Они вдвоем расположились именно за этим столиком. Ксения конечно, заметно выделялась из всех своими аристократическими манерами и изысканной, подчёркивающей достоинства фигуры, одеждой. Все женщины и часть мужчин были в масках.
Стоявшие за другими столиками люди разговаривали вполголоса. Дамы были в бдсм-костюмах: боди, корсетах, купальниках. Те мужчины, которые были
