Георгий сделал паузу, удивленный смыслом растущего предчувствия, хотя у него не было намерения остановиться.
- Одна из основных трагедий кровосмешения отца-дочери - ущерб, который нанесен связи матери-дочери. Когда кровосмешение начато рано в жизни маленькой девочки, эта связь прервана намного ранее, чем это обычно происходило бы при естественном курсе эмоционального развития девочки. Отношения с матерью сокращены и навсегда оставляют дочь с интенсивной тоской по лелеющим отношениям с другой женщиной. Этот ранний перерыв с матерью естественен для маленьких мальчиков, но не для маленьких девочек, приложение которых к их матерям обычно расширяется в течение более длинного периода ... кроме случаев кровосмешения. Как Персефона, похищенная ее дядей, по сути, человеком, подходящий на роль отца, девочка - жертва кровосмешения оторвана слишком рано от ее матери ее отцом. Она навсегда отмечена двойными ранами отеческого предательства и материнской потери. Как Персефона, жертва кровосмешения обречена возвратиться, через память, к ее отцу, который является ее предателем, ее злоумышленником, ее возлюбленным - к Аиду, символическому аду. Память и вина будут преследовать ее неумолимо всю ее жизнь, если она не будет учиться справляться с дисбалансом своего воображения.
Приняв вечером ванну, Светлана почти сразу рухнула на постель и сама не заметила, как заснула. Утром ее разбудил звон будильника, огласившего приход нового дня и намекнувшего на то, что пора браться за работу. Сквозь задернутые шторы безжалостно просачивался яркий солнечный свет. Пора вставать. А делать это, как обычно, не хочется.
С трудом поднявшись с кровати, Светлана сунула ноги в теплые тапочки и пошлепала в ванную. Самое подходящее, хотя и неприятное средство в таких случаях - контрастный душ. Постояв попеременно под ледяными и очень горячими струйками, Возович насухо вытерлась большим синим махровым полотенцем и прислонилась в стене, прислушиваясь к своему состоянию. Ах, это неважное самочувствие - пришло время для 'Тампекс'. Покончив с гигиеническими процедурами, Светлана пришлепала назад в спальню, сбросила тапки, надела тонкие белые трусики и стала делать упражнения на растяжку, разогревая группы мышц. Садиться на шпагат ей не составляло труда.
Кофе уже успел остыть до такой степени, что его можно было пить, не обжигаясь. Достав из холодильника шоколадное масло и джем, Светлана сделала несколько бутербродов и умяла их, запивая кофе. Теперь можно одеваться и приступать к работе.
Вернувшись в спальню, Светлана извлекла из шкафа несколько вешалок с одеждой и принялась выбирать наиболее подходящий на сегодня наряд. День обещал быть солнечным, но прохладным. Выбрав из всего имеющегося то, что не требовало глажки, она быстро оделась.
На все это у нее ушло не более пяти минут. И теперь на Светлане красовались черные кожаные штаны и рубашка с длинными рукавами, а также лоферы на низком каблуке. Напоследок она подкрасила губы и посмотрела на себя в зеркало. Светлана понравилось свое отражение. Похлопав себя по обтянутой черной кожей попе, она взяла со столика светлую вместительную сумочку. Набросив ее на плечо, она вышла из квартиры и спустилась к 'Ниссану- примере'.
Она вела машину не увеличивая скорости, так как поездка ее успокаивала и расстояние давало возможность спокойно поразмышлять. К тому же над дорогой сгущался туман, и спешка могла обернуться аварией. Впрочем, вскоре туман начал потихоньку рассеиваться, так что у Светланы появилась возможность ехать чуть быстрее. Но после поселка Уч-Дере начался серпантин: по такой дороге транспорт стал двигаться с черепашьей скоростью.
Крутя руль, она размышляла над тем, о чем следует спрашивать подругу Георгия - Аллу Марченко. За этими думами незаметно пролетела вся дорога. Вот уже и въехали в Лазаревское. Еще считанные минуты - и Светлана уже подъезжала на своем 'Ниссане' к нужному дому.
Парикмахерская располагалась на первом этаже жилого дома. Дом скорее напоминал небольшой коттедж, но только на несколько хозяев. Он был выстроен из красного кирпича, покрыт черепицей и даже снабжен декоративными решетками на окнах первого этажа. Возможно, кто-то когда-то строил его именно для себя, но, передумав оставаться в данном районе или городе, решил продать. Выгоднее всего это получилось сделать по частям, разбив коттедж на квартиры.
Остановив машину на небольшом заасфальтированном и огороженном участке, где уже стояло несколько авто, Возович вновь посмотрела на дом. Прямо к нему от мини-стоянки была проложена широкая дорожка, вымощенная гладкими круглыми камнями. Их для большего эффекта вкопали в землю на разную глубину, так что создавалась иллюзия натурального ландшафта. По краям дорожку украшал ярко-зеленый газон.
Войдя в непрезентабельный холл со стенами грязно-желтого цвета, Светлана заглянула в зал.
Здесь интерьер был посовременнее, хотя тоже не ахти. Старую краску сменили стеновые панели из светлого пластика. Зеркала и столики словно не менялись лет двадцать пять, а вот кресла радовали модным дизайном. Вообще, казалось, что мастера 'Златовласки' сохранились здесь с тех же советских времен. За маникюрным столиком сидела угрюмая тетка и листала каталог какого-то продовольственного магазина. Несмотря на начало рабочего дня, одно из кресел уже занимала отчаянная клиентка, решившая, несмотря ни на что, воспользоваться услугами парикмахера. Перед креслом стояла высокая, плечистая баба с косынкой на голове. Она ожесточенно орудовала ножницами. Клиентка сидела смирно, видно, не рискуя лишний раз пошевелиться.
- Простите, - произнесла Светлана, оглядев тетку и плечистую бабу, -Алла сегодня работает?
Дама с косынкой посмотрела на Светлану и вместо ответа неожиданно заорала:
