А ЧЕМ РОССИЯ НЕ НИГЕРИЯ?

Положение многих хозяйств на самом деле тяжёлое. Но климат здесь ре­шительно ни при чём!

ОТКРЫТИЕ ЯКОВА ПРОВОТОРОВА

Недавно аспирант Всероссийского селекционно-технологического инсти­тута садоводства и питомниководства Яков Провоторов убедительно доказал, что в средней и чернозёмной полосе России урожайность товарных яблоневых садов совершенно не зависит от климата. Не верите? Поверить и в самом деле трудно! Но факты — упрямая вещь!

Из таблицы мы видим, что при движении к югу обеспеченность теплом яб­лони увеличивается, а минимальные зимние температуры повышаются. Увели­ чивается и продолжительность вегетационного периода. Правда, в чернозём­ной полосе несколько уменьшается количество осадков, но для яблони это скорее хорошо, чем плохо. При меньшем количестве дождей уменьшается угроза заболевания паршой. По любым меркам, не только с точки зрения г-на Паршева, но и с точки зрения традиционного научного плодоводства, урожаи яблок должны быть самыми низкими в Подмосковье, а дальше к югу возрас­тать. В Тульской области они должны быть выше, чем в Московской, в Орлов­ской — выше, чем в Тульской, а Курская и особенно Белгородская области обязательно должны превосходить Орловскую. Так думал и Провоторов, ког­

да выбрал для исследований широтный срез, тянущийся с севера на юг. Но вот что мы видим на деле.

«Каких-либо закономерностей по изменению показателей урожайности и стабильности плодоношения с севера на юг не выявлено», — констатировал Провоторов1.

Урожайность яблони на сильнорослых подвоях от 52,5 до 69,4 ц/га при плохой агротехнике вполне возможна. Конечно, дело тут не в климате. Даже к северу от чернозёмной полосы при средней агротехнике урожайность яблони за многолет­ний период должна составлять порядка 85-105 ц/га (например, в совхозе «Больше­вик» Тульской области за 1981-1985 годы — 105,5 ц/га2, а в уже знакомом нам ОПК «Непецино» за 1997-2002 годы — 84,7 ц/га). А в чернозёмной полосе нормальный уровень урожаев при средней агротехнике — тот, который наблюдался на Обоян-ском ГСУ. Конечно, урожайность при средней агротехнике намного ниже биологи­ческой продуктивности яблони. На небольших делянках и в Подмосковье собирали урожаи до 800 ц/га3. Однако реальная урожайность нигде в мире не достигает уров­ня биологической продуктивности, в нашей стране тем более. А если уход за садом плох, то падение урожаев до 50-70 ц/га не слишком удивляет.

1 Провоторов Я.П. Агроэкономическая эффективность адаптации яблони в средней полосе России: Автореф. дис. канд. с.-х. наук. М.: ВСТИСП, 2002. 2 См.: Промышленная технология возделывания интенсивных семечковых культур в Нечернозёмной  зоне. С. 56. 3 См.: Кудрявец Р.П. Продуктивность яблони. М.: Агропромиздат, 1987.

Но урожаи яблони в 30,6 (Орловский ГСУ) и 22,8 ц/га (племзавод «Ра-зуменское») — это диво дивное, чудо чудное. Это выходит за пределы би­

ологических возможностей культуры! В отдельный неблагоприятный год яблоня может и вовсе остаться без урожая. Но чтобы в течение восьми лет подряд складывались крайне неблагоприятные погодные условия... Ведь при обычной схеме посадки сильнорослых яблонь 8 х 4 м на гектаре рас­тёт 312 деревьев. И урожайность 22,8-30,6 ц/га означает, что одна сильно­рослая яблоня даёт всего 7-10 кг с дерева. Это полное стирание граней между яблоней и вишней! Для вишни такая урожайность нормальна, но вот для яблони...

Нет, немыслимо! И ссылки Провоторова на заморозки, заболевание пар­шой и поражение плодожоркой тут не помогают. Тем более что сам он в них не очень-то верил и вставил их в текст только для того, чтобы сделать работу «диссертабельной». Если б дело было в заморозках, болезнях и вредителях, то отчего такие различия в урожаях на смежных участках земли? На Обоян-ском ГСУ урожайность почему-то в 1,8 раза выше, чем в соседнем ТОО «Са­довод». А на Белгородском ГСУ урожаи позорно низкие для чернозёмной по­лосы, но они втрое (а в отдельные годы в 4-6 раз) превосходят уровень распо­ложенного рядом племзавода «Разуменское».

Невозможно, но факт! В чём же дело? Ответ прост: в воровстве.

ВОРУЮТ ВСЕ

Нельзя не отметить, что воровать плоды и ягоды гораздо интереснее, чем, скажем, картошку. Сперва можно класть в рот, а потом, набив оскомину, со­ бирать в тару. Потому воровство плодов и ягод из государственных и колхоз­ных садов носит в России массовый, даже подлинно народный характер. Ав­тор настоящих строк в силу своей профессии неоднократно сталкивался с во­ришками и ворюгами и осмеливается даже представить опыт классификации таковых:

1) мальчишки и (реже) девчонки;

2) взрослые любители;

3) взрослые полупрофессионалы;

4) настоящие профессионалы из числа работников садоводческих хо­зяйств.

Первая категория — самая безобидная. От взрослых ребята 10-14 лет от­личаются существенной особенностью: у них всегда есть совесть. В моей практике не было случая, чтобы пойманным за руку малолеткам не станови­лось стыдно. Нередко потом они превращались в моих помощников, причём с радостью, поскольку честно зарабатывать деньги на карманные расходы под­росткам гораздо интереснее, чем воровать. Иногда работа их не привлекала, но больше они уже не лазили в чужой сад.

Ко второй категории относятся те граждане, которые лезут в сад при нали­чии дыры в заборе. Если готовой дыры нет, они не будут воровать. Но раз ды­ ра образовалась, значит, можно! Как ни странно, такой довод эти люди выд­вигают совершенно серьёзно и с умным видом. Перевоспитать их, в отличие от мальчишек и девчонок, невозможно, но починить забор — вполне выпол­нимая задача.

Третья категория состоит преимущественно из женщин почтенного и пря­мо пенсионного возраста. Они чувствуют себя обиженными и обделёнными. Далеко не все из них по-настоящему бедны, но все считают себя таковыми. Поэтому они воруют без малейших угрызений совести. Если поймать их за руку, хранительницы домашних очагов начинают бойко и без запинки рассказывать, что они всю жизнь работали, но пенсия (или зарплата) малень­кая. А дачи вообще нет. А потому они вправе тащить яблоки (крыжовник, землянику) из принадлежащего государству сада. Подобные особы всегда приходят в сад с тарой и уносят такие сумки, что изумляешься, как им удаёт­ся их поднять.

Тем не менее с экономической точки зрения важнейший разряд воров со­ставляют сами работники садоводческих хозяйств. Они отличаются от первых трёх групп глубоким знанием предмета. Что, где и когда созревает, им превос­ходно известно. Более того, они знают и намеченные начальством сроки сбо­ра урожая. И всегда успевают собрать если не всё, то многое, на несколько дней раньше.

Бороться с воровством собственных работников в государственных хозяй­ствах и колхозах практически невозможно. Сторожа не помогут: они, как пра­ вило, в доле. Собаки кидаются на чужих, а своих узнают и не трогают. И вот что интересно: седовласая Марья Сергеевна или Евдокия Тихоновна искрен­не считает себя честной труженицей, когда тащит из государственного или колхозного сада мешок ворованных яблок. У своей соседки она ни при каких обстоятельствах не украдёт, ей и в голову такая мысль прийти не может! А вот «всё кругом колхозное» значит «всё кругом моё»! И потом, разве начальство не подаёт пример? Какой директор не просит собрать для себя несколько ящиков? А под директором другие начальники, поменьше, которые тоже о се­бе не забывают. И почему начальству можно, а работягам нельзя? Вот и полу­чаются в итоге те неправдоподобно малые величины урожайности, о которых сообщил в своей диссертации Провоторов.

Такие поразительно низкие урожаи для России типичны. Средняя урожай­ность плодовых и ягодных культур по стране за 1991-2000 гг. — 35 ц/га. Уро­ жайность яблони, очевидно, несколько выше, но ненамного, ведь площади под товарными посадками других культур в нашей стране невелики. При этом пе­ чальную статистику несколько улучшают немногочисленные по-настоящему интенсивные сады, расположенные в основном на Кубани. Там урожайность

достигает 250 ц/га и выше1. А большинство российских товарных садов по урожайности находятся где-то между «Красным садом» и племзаводом «Ра- зуменское». Какая уж тут конкурентоспособность! Одно утешает: по всей ве­роятности, реальное производство и потребление плодов и ягод в России пре­ вышает официальные оценки. Вряд ли государственная статистика учитывает воровство. Да и как его точно исчислить?

ПРОВИНЦИЯ — НЕ МОСКВА

Говоря о собственных наблюдениях над воровством, автор имел в виду иск­лючительно столицу и ближнее Подмосковье. Но в провинции дело обстоит куда серьёзнее. Народ живёт намного беднее, чем в столице, часто и безрабо­тица массовая, поэтому значение ворованных из колхозных садов плодов и ягод для семейных бюджетов возрастает.

Недавно этой теме на примере наукограда Мичуринска посвятил большую статью «Мичуринские яблоки» корреспондент газеты «Труд» Андрей Полу­нин. Он приводит ценное признание 34-летнего наукоградца, раскрывшего ис­точник дохода безработных мичуринцев: «Да яблоками поголовно занимают­ся. Тут же кругом сады колхозные. Никто их не охраняет. В сезон, кто и рабо­тает — либо отпуск берёт без содержания, либо увольняется. И — вперёд по яблоки. За